Конец света. Станислав Александрович Беломестный

лопату земли и утер пот со лба.

      – Эд, мать твою, тебе тридцать пять лет. У тебя высшее образование, семья, ребенок. А ты занимаешься какой-то фигней. Иди лучше с сыном погуляй!

      – Дрейк, разве я говорю тебе, что делать? Отстань от меня! Дай мне воды!

      Дрейк наклонился, поднял с земли пластиковую бутылку с водой и передал Эду.

      – Ты псих. Я думал, ты просто прикалываешься, а у тебя реально паранойя, или как там это называется.

      – Слушай, иди, куда шел! – разозлился Эд. – Двадцать второго будет видно, кто прав, а кто параноик!

      – Конечно, будет видно. Тебе палату забронировать? С хорошим видом из окна? У меня есть знакомый в психушке, он поможет организовать все по высшему разряду, – по тону Дрейка нельзя было понять, говорит он серьезно или шутит. – Хорошее питание, байковая смирительная рубашка, – теперь в голосе Дрейка сквозила явная издевка. – Я буду тебе пиво через решетку окна подавать, хочешь? Но только – никому! Тсс! Это будет наша тайна! – Дрейк приложил палец к губам, расплывшимся в улыбке.

      – Послушай, кретин, если я прав, то не будет ни психушки, ни тебя, ни пива! Поэтому заткнись и вали отсюда!

      – Валю, валю. Только не нервничай. Сейчас весна, обострение, понимаю… – Дрейк захихикал. – Слушай, а ты, наверное, гений, да? Тысячи ученых во всем мире говорят, что это полная хрень, но Эд… Как тебя? Эдвард? Эдвард из Техаса считает, что они ему в подметки не годятся, и он знает больше, чем все они вместе взятые. Так, дружище? Жалко, некому будет вручить тебе Нобелевскую премию, если ты прав!

      – Дрейк… – устало произнес Эд. – Мое полное имя – Адам. Это раз. И два – пошел вон! – зарычал Эд и швырнул в Дрейка из ямы пустой бутылкой.

      Дрейк увернулся от бутылки.

      – Ты только что чуть не убил меня, а я, между прочим, хочу проснуться двадцать второго декабря, открыть бутылочку пива и сидеть у окна, слушая сирену «Скорой помощи», которая будет ехать за тобой, Эдди! А это будет суббота, выходной день, на работу идти не надо. Я провожу взглядом удаляющуюся «неотложку» и… Наверное, пойду в боулинг. Или на бильярд. Ты же любишь бильярд, Эдди? Любишь. Я знаю. Мне будет так одиноко среди зеленых столов, зная, что мой друг находится в комнате с мягкими стенками, – Дрейк скорчил сострадательное выражение лица. – Но я обещаю выпить за твое скорейшее выздоровление! Клянусь тебе!

      – Дай мне руку, придурок! – Эд ухватился за протянутую руку и вылез из ямы. – Послушай, Дрейк. Я тебе чем-то мешаю? Я тебя заставляю что-то делать? Помогать мне копать эту чертову яму? Или что? Чего ты ко мне привязался?

      – Я хочу понять, вот и все! Ты уже три недели в отпуске, не поехал на побережье, не ходишь в бары, в кино, не проводишь время с семьей, только и делаешь, что копаешь эту яму. Да даже, если это произойдет – неужели ты думаешь, что твоя яма спасет тебя от катастрофы планетарного масштаба? – Дрейк посерьезнел.

      – Это будет не просто яма, Дрейк. Это будет самое надежное убежище в мире! Кстати, что-то я подустал. Надо бы нанять пару экскаваторов, – пробормотал Эд.

      – Убежище от чего? Откуда ты знаешь, как все случится? Твои майя ничего об этом не писали, насколько я знаю из Интернета.

      – Видишь, ты все-таки интересовался, – улыбнулся Эд, стягивая перчатки.

      – Не заинтересуешься тут, когда ты все уши прожужжал, – буркнул Дрейк.

      – Пиво есть?

      – В машине, в багажнике автомобильный холодильник.

      – Я мигом, – улыбнулся Эд.

      Он вернулся через минуту с двумя банками холодного пива. Одну из них протянул Дрейку.

      – Я за рулем, – пробормотал Дрейк, но банку взял.

      Они открыли пиво, и каждый сделал по несколько больших глотков. Несмотря на весну, погода на улице стояла ужасно жаркая. И вообще, в последнее время с климатом творилось что-то непонятное – невыносимо жаркое лето, леденящая зима, хотя климат в их краях обычно был умеренный, резких перепадов никогда не наблюдалось. В этом же году жара пришла уже в апреле, чего раньше ни разу не было. Большинство жителей городка грешили на аварию на японской атомной станции, существенно повлиявшей на погоду, сделав ее абсолютно непредсказуемой.

      – Ну, так что скажешь? Как все произойдет? – Дрейк допил пиво и швырнул банку в выкопанную Эдом яму.

      – Откуда я знаю? – Эд недовольно смотрел на лежащую на дне ямы смятую банку. – Просто произойдет и все.

      – Но ты же рассчитываешь на что-то конкретное! От чего именно ты строишь свое убежище? От наводнения? Землетрясения? Второго пришествия?

      – От всего, – отрезал Эд. – Просто я верю… Нет, я уверен, что он будет! Именно двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года! И точка!

      – Но почему?! – вскричал Дрейк. – Их уже предсказывали если не сотни, то десятки точно! Нострадамус, Ванга, «Миллениум»,