Одиночный десант, или Реликт. Михаил Башкиров

дед любую до смерти заездит… А на нас – где сядешь, там и слезешь…

      Андрей забросил рюкзак в телегу, прошелся вдоль сломанного штакетника.

      Вскоре появился возница, молча устроился на передке, причмокнул.

      Андрей поторопился запрыгнуть, но кляча еще минут пять перебирала ногами, топталась, и лишь затем тяжело сдвинулась с места…

      5

      Неспешный экипаж покинул центральную усадьбу и выехал на грунтовый тракт.

      Андрей лежал в телеге на ворохе сена и смотрел на провода.

      Иногда он видел грустную крону березы с тремя скрученными листочками или угрюмый листвяк с редкой желтой хвоей.

      Раз попался одинокий насупленный ястреб на столбе.

      А может, это был вовсе и не ястреб?

      Небо почти не интересовало Андрея – оно было слишком обширное, и в недрах его серо-грязные сгустки готовились сбиться в массу, чтобы потом неделю рассеиваться по земле – бесшумно, монотонно.

      Лошадь, как казалось Андрею, шла рывками, и от этого телега моталась из стороны в сторону, дребезжала и оставляла по краю тракта веселые клочки сена.

      Несколько раз Андрей приподымался и смотрел на дорогу, которая тянулась за ним, сползая с очередного бугра.

      Изредка проносились автомобили, а после гула и рева на губах оседала пыль и долго воняло бензином.

      Однажды проскочила забрызганная грязью по крышу «Волга».

      Андрей долго следил за ней.

      И вдруг он понял, почему очутился здесь, в трясучей и скрипучей телеге.

      Ну и жук ты, товарищ председатель, ну, обвел меня вокруг пальца… Нет чтобы сразу предложить чересполосный участок… Чувствовал, что не соглашусь, ломаться буду, и изобразил «ход конем». Специально подселил к туберкулезному кочегару… И, честно говоря, сработало, еще как сработало… Когда бежал от доходяги, то готов был на все – лишь бы туда больше не возвращаться…

      Андрей повалился на спину и захохотал во все горло.

      Дедок на передке даже не оглянулся…

      6

      Прошло два часа, как они выехали из деревни.

      Андрею надоело смотреть и на провода, и по сторонам.

      Начали подмерзать ноги, хотя он и зарыл их в сено.

      Осточертела неподвижная спина возницы, который сидел, молчал и курил.

      Телега по-прежнему шумно тащилась по тракту.

      Андрей попытался вспомнить что-нибудь хорошее, но то ли от постоянной тряски, то ли от озноба в голову лезла сплошная гадость… Даже в какой-то момент стало казаться, что он никогда не вернется из этой поездки…

      И будут вечно маячить перед ним припорошенные снегом поля, насупившиеся зароды, жирные пятна черемуховых кустов…

      Наконец телегу как следует тряхнуло.

      Она скатилась с тракта на плохо накатанную дорогу.

      И лошадь поплелась, часто дергая головой по сторонам.

      Возница оглянулся, что-то сказал и заулыбался.

      Андрей перевернулся набок, поднялся на колени.

      Сплошной березняк подступал к самой дороге. Ближние березы – одна к одной, все среднего диаметра, а дальше уже не различишь отдельных деревьев, как будто вздыбилась