Все звёзды и клыки. Аделин Грейс

Кероста – не единственный, кого нет на сегодняшнем собрании.

      Из-за праздничных огней и развлечений я не заметила, что вокруг совсем нет людей с одного из островов.

      – С ними что-то случилось?

      – С ними все в порядке, – отец отвечает на мой вопрос одновременно с молодым советником.

      – Они восстали против Визидии.

      Отец ворчит и угрожающе смотрит юношу. Советник с Валуки отвечает ему не менее яростным взглядом, пока представители остальных островов неловко переминаются с ноги на ногу.

      – Я пытаюсь помочь, – настаивает советник. – От вас требуется всего лишь выслушать меня…

      – Вы все свободны, – рявкает отец, и молодой человек невольно вздрагивает. Советник открывает рот, словно хочет возразить, но как только его карие глаза встречаются с моими – он молча сжимает губы. На несколько секунд я замираю, уставившись на него, но затем торопливо отвожу взгляд. – Я хочу поговорить со своей дочерью.

      Олин и другие советники кланяются, попутно подталкивая молодого человека в красном сюртуке к выходу.

      – Так и быть! Только не говорите потом, что я вас не предупреждал! – выплевывает он на прощание, и остальные уводят юношу за собой, извиняясь за его невежественное поведение.

      Наконец, с нами остается только Касем, но и он отходит подальше, чтобы мы могли поговорить без свидетелей.

      – Странно, что я не встречала его раньше, – говорю я. – Мне казалось, что я знакома со всеми советниками.

      Отец недовольно вздыхает.

      – Судя по всему, лорд Баргас слишком болен, поэтому он отправил вместо себя своего сына. Очаровательный мальчик. Влетел во дворец как шторм и сразу же потребовал аудиенции, словно он здесь король.

      Я не хочу проявлять неуважение, но его очевидная неприязнь к юноше с Валуки вызывает у меня смех. При виде моей улыбки плечи отца немного расслабляются, и над нами больше не довлеет прежнее напряжение.

      – Я не знала, что у лорда Баргаса есть сын, – говорю я, хотя молодой советник действительно походил на аристократа: у него была гладкая смуглая кожа, мужественная челюсть и до безобразия прямой нос. Телосложением он напоминал своего отца. Немного коренастый, с широкими мускулистыми плечами и крепкими руками, а главное – дерзким взглядом человека, готового щеголять своим богатством. – Что он имел в виду, когда сказал, что жители Кероста бунтуют?

      – Никто не бунтует. Они просто пытаются заявить о своей позиции. Тебе не о чем волноваться.

      – Тогда скажи мне, чем они не довольны, – настаиваю я, и от моего упорства у отца вздрагивает челюсть. – Если они привлекают к себе внимание, значит, у них есть повод.

      – Во имя клинка Като, упорством ты пошла в меня, – он делает шаг вперед, и по его взгляду невозможно определить, злится он или нет. Я выдыхаю, приготовившись к спору, но он лишь кладет ладонь мне на голову, прямо у основания короны, и вспыхнувший во мне огонь тут же угасает.

      – Они хотят того, чего