Кровоцвет. Кристал Смит

как обе души исчезли, покинули пограничную зону и отправились дальше, туда, где я уже не могла за ними наблюдать.

      Хильда умирала намного дольше. Она давилась и хрипела, ее глаза вылезли из орбит. Когда все наконец закончилось, ее душа вырвалась из тела с негодующим ревом – а точнее, немым криком, ведь она была бесплотна – и тут же бросилась в толпу, к невестке. Та, казалось, ничего не замечала. Все ее внимание было приковано к грязному мешку костей, болтавшемуся на висельной петле.

      – Заберете тело свекрови? – спросил Торис.

      – Нет, – с нажимом произнесла она. – Сожгите его. – Призрак Хильды снова беззвучно закричал и впился в лицо невестки когтями. Та побледнела и приложила к щеке ладонь. Возможно, подумала я, гнев Хильды придал ей столько энергии, что ее прикосновения стали осязаемы.

      Невестке нельзя было позавидовать. Скорее всего, Хильда надолго застрянет в пограничной зоне и будет преследовать предательницу, выкрикивая немые угрозы и заволакивая все вокруг своей ненавистью. Я такое уже видела.

      – Аврелия, пойдем, – сказал Келлан.

      Когда трупы стащили с эшафота, толпа зашумела и подалась вперед. Меня толкнули, и я полетела на булыжную мостовую. Я выставила вперед ладони в попытке смягчить удар, но приземлилась прямо на запястье. Келлан мигом подхватил меня, поставил на ноги и повел сквозь толпу, выставив руку наподобие щита.

      Я потерла ушибленное место.

      – Браслет! – воскликнула я, оглядываясь, но за массой тел уже ничего было не разглядеть. – Видно, застежка сломалась, и он слетел…

      – Забудь о нем, – сказал Келлан твердо, но не без сочувствия: он знал, как много для меня значит подарок отца. – Он потерялся. Нужно уходить.

      Я выскользнула из его рук и стала протискиваться через толпу, толкаясь и пихаясь, когда толкали и пихали меня саму. Все это время я неотрывно глядела под ноги, но Келлан оказался прав: браслет потерялся, и тут уже ничего не попишешь. Он снова догнал меня и на этот раз вцепился мертвой хваткой, но удирать мне уже не хотелось: послышались свистки. Спустя считаные минуты на площади покажутся клирики Трибунала и начнут задерживать всех, у кого расправа над Хильдой и Мейбл не вызвала должного воодушевления. В тюрьме Трибунала теперь было две свободные камеры, и они никогда не пустовали подолгу.

* * *

      Спустя час я уже стояла в приемном зале королевского дворца и разглядывала легкую материю цвета слоновой кости, расшитую кристаллами. Из окна в потолке струился мягкий свет, и камни красиво переливались. Это было мое неоконченное подвенечное платье. За семнадцать лет жизни я еще никогда не носила такого роскошного наряда. В Ренольте власть Трибунала распространялась даже на моду: одежда должна была воплощать идеалы скромности, простоты и аскетизма. Исключения делались лишь для свадьбы и похорон – торжеств, которые ограничивали возможность согрешить.

      Платье было подарком матери ко дню свадьбы. Каждый стежок был сделан ее рукой.

      Один рукав был полностью готов. Я дотронулась до кружевной материи, восхищаясь