Психология взрослости. Е. П. Ильин

иляции исчерпана; у большинства людей после 30 лет, по его мнению, характер затвердевает, как гипс, и не изменяется уже никогда. В связи с этим изучать период взрослости, казалось бы, не было и необходимости.

      Поэтому в сравнении с многочисленными, едва поддающимися обзору научными исследованиями в области детской психологии исследованиям психологии взрослых до недавнего времени не уделялось достаточного внимания. В связи с этим еще Н. А. Рыбников (1928) выразил озабоченность, что усилия психологов сосредоточены главным образом на ранних периодах жизни человека.

      Б. Г. Ананьев в 60-х гг. прошлого века тоже отмечал парадоксальность сложившейся в психологии ситуации, при которой в центре психологического познания развития человека оказался ранний и поздний онтогенез, а на периферии – наиболее продуктивный, творческий и социально активный период жизни человека – взрослость. Б. Г. Ананьев отмечал, что единая научная теория индивидуально-психического развития не может быть построена без социальной разработки ее фундаментального отдела – возрастной психологии зрелости, или взрослости. Под руководством Б. Г. Ананьева в 1960-х гг. были предприняты первые шаги для ликвидации этого пробела. Б. Г. Ананьев поставил вопрос о необходимости изучения изменчивости психических функций у взрослых людей. Однако выполненные под его руководством исследования не касались многих личностных и индивидных особенностей взрослых, не затрагивали изучения тех социальных ролей, которые исполняет человек в период взрослой жизни.

      Благодаря появлению новых знаний о структуре развития психофизиологических функций взрослого человека такое мнение было заменено иным, но во многом тоже крайним мнением, согласно которому личностное развитие человека безгранично и развитие является основным способом существования. Согласно этой точке зрения, становление любой функции (физиологической, психофизиологической, психической) происходит непрерывно от рождения до старости, причем различные стороны функций изменяются с разной степенью интенсивности. Если с культурной, политической и другими сторонами социального развития людей, а также развитием у них компенсаторных механизмов вплоть до глубокой старости можно согласиться, то в отношении развития большинства физиологических, психофизиологических и многих психических функций существуют возрастные ограничения, связанные с периодами зрелости и особенно старения.[1] Поэтому в отношении пожилых людей корректнее было бы говорить не об их развитии, а о видоизменениях, происходящих в организме и личности. Такой подход полностью соответствует описанию У. Шекспиром жизненного пути человека, играющего от рождения до смерти различные роли и выполняющего сопутствующие им функции:

      Весь мир – театр.

      В нем женщины, мужчины – все актеры.

      У них свои есть выходы, уходы,

      И каждый не одну играет роль.

      Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,

      Ревущий громко на руках у мамки…

      Потом плаксивый школьник с книжной сумкой,

      С лицом румяным, нехотя, улиткой

      Ползущий в школу. А затем любовник,

      Вздыхающий, как печь, с балладой грустной

      В честь брови милой. А затем солдат,

      Чья речь всегда проклятьями полна,

      Обросший бородой, как леопард,

      Ревнивый к чести, забияка в ссоре,

      Готовый славу бренную искать

      Хоть в пушечном жерле. Затем судья

      С брюшком округлым, где каплун запрятан,

      Со строгим взором, стриженой бородкой,

      Шаблонных правил и сентенций кладезь, —

      Так он играет роль. Шестой же возраст —

      Уж это будет тощий Панталоне,

      В очках, в туфлях, у пояса – кошель,

      В штанах, что с юности берег, широких,

      Для ног иссохших; мужественный голос

      Сменяется опять дискантом детским:

      Пищит, как флейта… А последний акт,

      Конец всей этой странной, сложной пьесы —

      Второе детство, полузабытье:

      Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.[2]

      Самое парадоксальное в этом театре жизни состоит в том, что, как писал Ф. Ларошфуко, мы вступаем в различные возрасты нашей жизни, точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет. На каждом новом витке жизни и при смене ролей люди должны заново приспосабливаться, так как предыдущий опыт прожитых лет часто может не только не помогать, но и вступать в противоречие с новыми условиями существования и требованиями той или иной роли. При этом, как отмечал Б. Г. Ананьев, человек не является пассивным носителем обстоятельств. Существенной особенностью взрослой личности является ее способность переходить к детерминации развития и приспособления и, что не менее важно, к созданию собственной среды развития и существования.

      Период взрослости разделяется на ряд хорошо различимых стадий развития, однако сам процесс

1

Можно слышать, что процессы инволюции, затухания тоже относятся к развитию. Мне представляется, что в данном случае речь идет об изменении функций человека, которое, как известно, может идти как по восходящей (развитие), так и по нисходящей (инволюция) траектории. В Словаре С. И. Ожегова развитие определяется следующим образом: «Процесс перехода из одного состояния в другое, более совершенное <…> от простого к сложному, от низшего к высшему» (выделено мной. – Е. И.).

2

Шекспир У. Полное собрание сочинений: В 8 т. М., 1959. Т. 5. С. 47.