Сколько стоит моя жизнь. Марина Серова

не привлек моего внимания. Мужчины, заходившие в нужный подъезд, даже отдаленно не были похожи на Алексея. Конечно, я сама не видела его не только вживую, но и на фотографии, но мне было известно, что ему тридцать девять лет и что его фигура далеко не спортивная – Грибов презрительно назвал Зинченко толстопузым. Что касается женщин, попадавших в зону моего внимания, то все они были гораздо старше Юлии.

      – Дивчина, и кого ви тут чекаете? – поинтересовалась у меня полноватая дама лет пятидесяти пяти, вышедшая из парадной, расположенной по соседству с той, в которой проживал Зинченко. – Я вже давно за вами в викно спостеригаю. Що ви мени на це скажете?

      Смысл сказанного по-украински в целом до меня дошел, и я ответила без всякой запинки, но, естественно, по-русски:

      – Я жду своих знакомых.

      – Кого? В який квартире вони живуть? – допытывалась бдительная гражданка.

      Я подумала, что лучше сказать ей правду – вдруг она что-то полезное для моего расследования расскажет?

      – Зинченко, из тридцать второй.

      – Це який поверх? – уточнила она, оглядываясь на дом.

      «Поверх – это этаж, наверное», – предположила я и, поскольку за время своего ожидания уже успела мысленно прикинуть, где находится нужная квартира, ответила:

      – Третий.

      – Ни, я не знаю таких мешканцов, – мотнула головой женщина, но по лукавому блеску в ее глазах я догадалась, что она пошла поперек истины. – А що ж ви им не зателефонуйте на мобильный и не поквапився до дому?

      Мешканцы какие-то… Поквапився! Это как же понимать? Ладно, детали не так уж важны, а почему я не звоню Зинченко, тут все очень просто:

      – Хочу сделать сюрприз.

      – Сюрприз, – киевлянка осуждающе покачала головой и скороговоркой произнесла на своем родном языке фразу, о смысле которой я могла только догадываться по ее интонации.

      И этот смысл приблизительно был таким – далеко не все любят неожиданности, а некоторые так их даже опасаются, так что лучше воздержаться от сюрприза. Сделав мне такое назидание, дама пошла своей дорогой, а я встала со скамьи и направилась к подъезду. Пока эта бдительная гражданка маячила передо мной, задавая свои настойчивые и местами мало понятные вопросы, в интересующую меня парадную вошел полноватый мужчина средних лет. Возможно, это был как раз тот, кого я ждала. Едва я собралась нажать на кнопку домофона, как дверь отворилась – на пороге показалась пожилая пара. Седоволосый мужчина пропустил свою спутницу вперед, затем вышел на улицу сам и сразу же закрыл дверь, дабы я не могла зайти в парадную. Там, где я живу, обычно поступают гораздо беспечнее – из чувства ложной щепетильности оставляют дверь открытой перед всеми, кто хотел бы в нее войти. Ну, разве что бомжа не пустят. Хотя прошлой зимой, в тридцатиградусный мороз, в моем доме никто не выгонял на улицу лиц без определенного места жительства, периодически греющихся около труб центрального отопления.