Выбор. Ай Рин

задачу ты мне задала, дивчина. Эти роддома столько всяких органических отходов закапывают, что на их территории места свободного нет, сплошные таблички. Причем в датах путаница идет… Сама пойми, ведь они эту органику не один день собирают, в холодильниках хранят, затем оптом на кладбище привозят, с могильщиками договариваются, а только потом хоронят…

      Тут женщина замолчала, затем провела пальцем по странице журнала и произнесла:

      – Кажись, это как раз то, что нужно! Через день после вашего с сестрой рождения. Двадцать девятый участок… Идем, это не так далеко.

      «Смотрительша» встала и увлекла Лику за собой. Они вышли из дома и пошли по территории кладбища. Девушка оглядывалась, ожидая, что вот-вот покажется нужное захоронение. Но они прошли три тенистые аллеи, свернули на перекрестке и отправились дальше – к небольшому холму. Здесь деревья и кустарники заканчивались. Холм был лысым, лишь кое-где торчали невысокие пучки выгоревшей травы. Солнце нещадно припекало землю.

      – Неужели это здесь? – проговорила Анжелика, ужасно не желая выходить из-под спасительной тени деревьев.

      – Нет, – покачала головой женщина. – Кто же позволит останки рядом с нормальными могилами закапывать? Нам дальше!

      – А говорили – не так далеко.

      – Сейчас холм перейдем, а там до захоронений рукой подать.

      Лика и «смотрительша» поднялись на холм, и с его макушки девушка увидела перед собой огромную земляную площадку, сплошь утыканную столбиками с прикрепленными на них табличками. Здесь не было деревьев или кустарников, даже трава, казалось, не хочет расти на выжженной солнцем почве.

      – Вот и пришли, – заметила «смотрительша». – Сейчас спустимся и отыщем нужное захоронение.

      Они отправились вниз. У подножия холма женщина огляделась и махнула рукой в сторону виднеющейся вдали ограды.

      – Нам туда, – сказала она.

      Анжелика стала пробираться между рядами столбиков и только сейчас поняла, насколько плотно они стоят друг к другу. По пути она рассматривала даты, написанные на табличках, но все они говорили о том, что захоронения были сделаны не так давно. Солнце припекало. Губы девушки пересохли, а со лба крупными каплями заструился пот.

      – Что ж здесь жарко-то так! – в сердцах воскликнула она.

      – Ха! – усмехнулась «смотрительша». – Заметила! Здесь всегда так. Даже зимой, когда снег выпадает, эта пустошь остается голой. Нет, сначала снег ее, конечно, покрывает. Но проходит день, и он испаряется.

      – Тает, – поправила Лика.

      – Нет, именно испаряется! – твердо произнесла женщина. – Воды нет, один пар в воздух поднимается.

      – А почему? – удивилась Анжелика.

      – Кто его знает? Люди говорят, это души убиенных младенцев страдают, тех, от которых женщины во время абортов избавились.

      Девушке стало не по себе. Тем временем «смотрительша» прошла почти до самой ограды и закричала:

      – Иди сюда! Это то, что ты искала!

      Лика облизнула пересохшие губы и кинулась к ней.