Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев. Александр Латса

это были торфяники, тлеющие и дымящие.

      Немецкий стюард, который также смотрел в окно, сказал: «Они опять что-то жгут», – и лицо его одновременно было брезгливым, непонимающим и озабоченным. Это высказывание и отношение показалось мне очень странным, особенно резануло слух словечко «они». Тогда я еще не знал, что очень многие иностранцы говорят о России именно так – с недоверием, непониманием и отчуждением. Россия тревожит, очаровывает – и в то же время беспокоит многих на Западе, я часто видел это за годы жизни в Москве.

      Прилететь впервые в Россию и пройтись по аэропорту Шереметьево – это очень интересный опыт, который нельзя назвать приятным. Дверь самолета открывается, и вы сразу же сталкиваетесь с русским наземным персоналом, мягко говоря, не очень приветливым. И сразу исчезает изнуряющая жара московского лета, и атмосфера словно замерзает. Во время прохождения паспортного контроля пассажиры ведут себя очень тихо, будто не хотят вызывать сложности, которые вот-вот возникнут. Чем объясняется эта ледяная атмосфера, это тревожное чувство?

      С тех пор многое изменилось, сегодня в аэропорте чуть более спокойно, но я описываю свое первое впечатление.

      В Шереметьево в пограничной полиции много женщин. При предъявлении паспорта чаще всего вы сталкиваетесь с женским взглядом, который пытается заглянуть в глубину вашей иностранной души и узнать, зачем вы приехали в Россию. Конечно, невозможно опустить глаза. Заметьте, что девушка, которая с недоверием изучает ваш паспорт и визу, молода, красива, темноволоса, изумительно накрашена и причесана, а форма придает ей боевой вид. В этот момент вы вспоминаете легендарную красоту русских женщин и будто погружаетесь в сказку…

      Для меня сон был недолгим. В тишине, с авторитарным и несколько раздраженным выражением лица девушка вернула мне мой паспорт и миграционную карту, которую я не заполнил, и все так же молча указала на стол в конце зала прибытия. Мои мечтания разлетелись вдребезги, русская бюрократия разрушила этот сладостный момент, и я покорно пошел заполнять миграционную карту. Я не знал еще, что в тот момент для меня началась долгая история любви-ненависти в непонятном лабиринте русской администрации, в котором мне предстояло жить.

      Мы арендовали трехкомнатную квартиру в одной из башен Нового Арбата. Просторная квартира с прекрасным видом на Москву оказалась дешевле, чем гостиница в центре. По дороге на такси из аэропорта в центр я видел огромные многоэтажки вдоль проспектов. Евгения показала мне «ежи» противотанковой обороны на обочинах шоссе, символ сопротивления Москвы в 1941 году. Затем мы доехали до главных освещенных улиц центра, но нам нужно было проехать еще километры, чтобы оказаться на Новом Арбате. Приехав по адресу, я увидел, что, несмотря на поздний час, на улице действительно много людей – и парочек, и компаний. Я понял, что Москва живет тоже ночью. Нам нужно было найти вход в дом (подъезд был во дворе, недоступном для машины). Консьерж начал спрашивать, куда мы идем, но мы никак не могли ответить.