Ловушка. Натиг Расулзаде

последнего выпуска «Ауди», причем, вставала из-за руля. Он был в двух шагах от нее и, увидев ее, стал, как вкопанный. Она обратила внимание на охвативший его столбняк, но, кажется, не узнала.

      – Это ваша машина? – наивно спросил он, словно продолжая прерванный разговор. – Здорово!

      Она посмотрела на него внимательнее, сказала:

      – А! Я узнала вас. Вы по-прежнему пристаете к незнакомым девушкам на улице?

      Он тоже хотел что-то сострить в ответ и уже открыл было рот, когда в ее сумочке неожиданно забулькало. Она открыла сумочку, извлекла из нее нетерпеливо надрывавшийся телефон и с места в карьер стала строго выго-варить в трубку, кому-то шею мылила:

      – Я ведь предупреждала! Это не твое дело! Предоставьте это мне решать. Когда мне понадобится совет кретина, я обращусь к тебе. Оставь меня в покое, ты и так все обосрал, дальше некуда!

      Во время этого сердитого монолога Гасанов, чувствуя себя неуютно, как подросток, оказавшийся без штанов на чужих именинах, переминался с ноги на ногу, и ему все казалось, что, кончив говорить по телефону, она гаркнет ему:

      – А тебе чего надо?!

      Однако, щелкнув крышкой телефона, она мгновенно остыла, спокойно положила его в сумку и спокойно посмотрела на Гасанова.

      – Выследили? – спросила она без улыбки.

      – Ну что вы? – искренне возмутился он. – Совершенно слу…

      Тут снова зазвонил телефон, перебив излияния Гасанова, она посмотрела на номер, появившийся на экранчике, и отключила, не стала разговаривать. Ему почему-то сделалось приятно, хоть и понимал, что крайне глупо, не из-за него же в конце концов… Нет, нет, именно из-за вас, а как же, вы такой приятный собеседник…

      – Приглядите за машиной, я скоро, – сказала она и застучала каблучками, стремительно, как в дурном сне, отдаляясь от Гасанова. – Не мойте ее ни в коем случае, – обернулась она, чтобы окончательно его уничтожить, – просто приглядите.

      – Что?! – запоздало возмутился он хамской шутке. – За машиной?..

      И рассерженный, еще не научившись менять настроение соответственно обстановке, он вошел, куда хотел. Надо было рекомендовать одного молодого журналиста в Союз, но сделал это Гасанов так сердито, будто ему уже не раз отказывали. Председатель Союза удивленно посмотрел на него.

      – Что ты кипятишься? – спросил он миролюбиво. – Примем твоего протеже. Пусть собирает документы. Отчего не принять? Сейчас у нас в городе каждый второй – журналист, а каждый третий – писатель…

      Когда Гасанов выходил из Союза, немного остывший после теплого, сердечного разговора с председателем, она стояла возле своей машины, курила и смотрела, как он выходит из дверей с вывеской рядом на стене.

      – Значит, вы так присматривали за машиной? – пожурила она его.

      – Шуточки у вас, – хмуро отозвался Гасанов и хотел пройти мимо, обиженный.

      – Садитесь, – она придержала его за рукав и, заметив, что он, машинально подчинившись ее безапелляционному тону, собирается почему-то сесть со стороны руля, прибавила. – Нет, нет, поведу все-таки