Другая жизнь. Элен Алекс

е.

      На первой лекции она села рядом со мной, это была чистая случайность. Но потом эта идея привлекла ее, и в следующий раз она сделала это уже намеренно.

      В следующий раз я заберусь на самый верх или же сяду под самым носом у профессора, подумала я про себя, посмотрим, что ты тогда будешь делать.

      И на третьей лекции я села на самый последний ярус аудитории. Обычно там сидят те студенты, которым до чертиков надоело учиться, но в силу жизненных обстоятельств они вынуждены это делать.

      Новая студентка вошла в аудиторию и остановилась в растерянности около двери. Затем она отыскала взглядом меня и, не поверите, стала взбираться ко мне на самый верх. Когда она села рядом, я ее уже почти ненавидела.

      У нас была лекция по истории религий, сложный и увлекательный предмет. Профессор Крайт, строгий бородач с проплешиной на голове, едва войдя в аудиторию, принялся восторженно размахивать руками, взахлеб рассказывая о неимоверном многообразии мировых проблем.

      Новая студентка сидела тихо и сосредоточенно. И не будь я столь строга к людям, я бы позволила себе хотя бы приветственно ей улыбнуться. Но нет, даже наоборот, я надменно повернулась в ее сторону и смерила ее достаточно гневным взглядом. Чтоб она даже не смела как-нибудь меня отвлекать, знакомиться или делиться какими-нибудь малозначительными впечатлениями о жизни.

      – Меня зовут Миранда, – тут же сказала она мне.

      Вообще-то, когда ее представляли, я уже слышала, как ее зовут.

      – Миранда Дир, – сказала она.

      И это я тоже слышала.

      – Очень приятно, – процедила я сквозь зубы и отвернулась, тут же о ней позабыв.

      – А тебя как зовут? – послышалось сбоку.

      Я мысленно закатила глаза, но все-таки опять повернулась в ее сторону.

      – Люсия, – изобразив вежливую улыбочку, сказала я, – Люсия Флавес.

      – Ты недалеко от университета живешь? – тут же спросила Миранда Дир.

      Я некоторое время соображала, почему ее заинтересовал именно этот вопрос. Ведь чтобы окончательно вывести меня из себя, она прекрасно могла спросить и о чем-нибудь поумнее.

      – Я живу в доме на набережной, – сказала я.

      – Это здорово, – сказала Миранда.

      – Что здорово? – не поняла я.

      – Жить в доме на набережной, – мечтательно сказала она, – водная стихия успокаивает и отвлекает от проблем.

      – Ни одно окно моей квартиры не выходит на реку, – перебила ее я.

      – О, извини, – расстроилась она.

      Этого еще не хватало. Я вновь попыталась сосредоточиться на профессоре.

      – Все мировые проблемы связаны именно с разнообразием религий, – выдал господин Крайт.

      Это было крайне интересно.

      – А куда выходят окна твоей квартиры? – спросила Миранда Дир.

      – На ту дурацкую аллею, – вежливо улыбнулась я, – на которой растут эти невыносимые деревья с их неимоверно серебристыми листьями.

      – Ах да, – радостно сказала она, – я знаю эти деревья, забыла, как они называются, они еще очень редко встречаются.

      Я не дала ей порадоваться своим знаниям.

      – Они никак не называются, – сказала я, – и их вообще, по-моему, больше нигде нет.

      – Могу представить, в какой восторг приводят тебя эти мысли, – сказала она.

      Вместо ответа я несколько секунд молча разглядывала ее. Как она выглядит, во что одета, правильно ли она положила тушь на свои ресницы. Потом я вновь вернулась к лекции.

      Профессор Крайт, оказывается, успел к тому времени начертить на доске сложную математическую схему, которая в моем сознании мало вязалась с тем предметом, на котором я в данный момент добросовестно присутствовала.

      – Я слышала, что ты этим летом снималась в кино, – донеслось сбоку.

      Интересно, кто ей успел об этом доложить?

      Я повернулась к ней.

      – Да, – терпеливо сказала я Миранде Дир, – моя рука там снималась.

      – Какая рука? – не поняла она.

      – Правая, – сказала я, – вот эта.

      И я показала ей свою правую руку.

      Миранда Дир очень удивилась. И я спокойно досидела в тот день до конца лекции. Больше она меня ни о чем не спрашивала.

      После лекций, прежде чем выйти из здания университета, я подошла к огромному окну в холле и прислонилась лбом к холодному стеклу. Много мыслей, переживаний и воспоминаний витало в моей голове. Я надеялась, что холод бесчувственного стекла поможет хоть немного справиться с их нашествием в мою загубленную жизнь…

      Итак, давайте познакомимся, меня зовут Люсия Флавес. Я живу в доме на набережной, но ни одно из окон моей квартиры, разумеется, не выходит на реку. Моя комната вообще находится напротив той дурацкой аллеи, вдоль которой растут деревья с невыносимо серебристыми листьями и стволами, ну вы их знаете. Их почему-то все знают, хотя они очень редко встречаются.

      И