Музыка вечной любви. Элен Алекс

провода.

      – Как же я могу согласиться, если у тебя еще даже сценария нет?

      – У меня есть план, – с энтузиазмом сказал Бенджамин.

      Он убрал со лба отросшую челку и стал ждать, что Марти начнет заинтересованно расспрашивать.

      – Интересно, – спросила она без всякого интереса, – что за план?

      – Ну-у-у, – Бенджамин возвел глаза к потолку, – это будет начало позапрошлого века, забытый богом городок, расположенный возле железнодорожной станции. Но я не хочу снимать вестерн, потому что ты боишься лошадей.

      – Бог мой, Бенджи, – перебила его Марти, – о чем ты говоришь, какой новый фильм?! У тебя ведь даже эфемерного плана нет.

      – Ты не дослушала, – невозмутимо сказал Бенджамин Мортон, – у меня есть пять героев, это будет любовный пятиугольник. Еще там будут бандиты с психологией итальянских гангстеров. Но все дело, скорее всего, будет проходить где-то в Центральной Африке.

      Бенджамин Мортон замолчал и прислушался. Марти Кейл немного помолчала.

      – Ты сам понял, о чем говоришь? – с сочувствием спросила она.

      – Да, – уверенно сказал Бенджамин, – и ты все понимаешь.

      – Бенджи, если честно, я не очень понимаю, чем ты пытаешься меня сейчас заинтересовать, – призналась Марти.

      – Брось, Марти, все легко и просто. Ты же знаешь, что мне всегда было все равно, в каком веке происходят события, и никогда не были интересны всякие географические подробности. Для меня и моего зрителя главное – характеры героев, мотивы их поступков и всеобъемлющая любовь этих героев.

      Бенджамин Мортон уже горел идеей нового фильма, и ничто не могло его остановить. Такой уж он был человек, в омут – так с головой, любить – так на всю жизнь, работать – так выкладываться до конца.

      – Да, но без острого сюжета и интересных событий у тебя ничего не выйдет, – сказала Марти.

      – Это выеденного яйца не будет стоить – накрутить на мой пятиугольник захватывающий сюжет и интересные события, – улыбнулся Бенджамин.

      – Вот когда накрутишь – и сюжет, и события, тогда и звони, – тоже улыбнулась Марти.

      – Вот же я и звоню, – сказал Бенджамин, – соглашайся, Марти. – Он вытащил из пачки сигарету и закурил.

      – Бенджи, ты опять?

      – Да, а то, правда, застрелюсь, – пообещал он.

      Марти Кейл вздохнула. Бенджамин Мортон прислушался.

      – А что у тебя там за шум, вода бежит, что ли? – сказал он.

      – Да, я в джакузи лежу.

      Бенджамин почему-то обрадовался.

      – И я в джакузи лежу, – сказал он. – У меня тоже вода бежит, слышишь?

      – Давно слышу.

      – Я пью пунш. А ты что пьешь?

      Марти подозрительно посмотрела на свой бокал.

      – Даже не знаю, – сказала она. – Дилси сделала какой-то очередной коктейль, но они у нее почему-то все хуже и хуже получаются.

      – Конечно, они у нее все хуже и хуже будут получаться, – сказал Бенджамин, – вспомни, сколько ей лет. Другое дело, моя Твигги.

      – Отстань от меня, пожалуйста, со своей Твигги, – сказала Марта, – я не буду увольнять Дилси, она мне как родная. Мы уже сто раз говорили с тобой на эту тему, даже не лезь в это дело.

      – Как это мне не лезть в это дело, – удивился Бенджамин, – когда тебе самой половину дел в доме приходится делать!

      – Бенджи, это только мои проблемы.

      – Как это только твои проблемы?

      – Бенджи, тема закрыта.

      Марта поежилась, протянула руку и включила воду погорячее.

      – Хорошо, как скажешь, – в очередной раз согласился Бенджамин. – А мне помочь ты не хочешь? – сызнова начал он.

      – Только после того, как прочту сценарий, – сказала Марта.

      – Я его за пару ночей накатаю, – пообещал Бенджамин.

      Марти покачала головой.

      – Не накатаешь, Бенджи, даже если пить бросишь.

      – Я и не пью… почти, – обиделся Бенджамин. – Слушай дальше, тебе по сценарию сорок лет, у тебя дочь лет двадцати.

      Марти Кейл от возмущения чуть коктейлем не поперхнулась.

      – Сейчас трубку брошу, – пригрозила она.

      – Марти, я понимаю, это тяжело, – сказал Бенджамин, – но не век же тебе двадцатилетних играть, сама подумай.

      – Это ты будешь решать?

      – Марти, Холли Дармер вон тоже тридцать девять, и у нее тоже дочери двадцать лет.

      – Ты еще местных репортеров позови и расскажи им подробно, сколько нам с Холли лет, – буркнула Марта.

      Бенджамин улыбнулся.

      – Мне не нужно их звать, они и так знают, сколько кому лет.

      Марти рассердилась окончательно.

      – Все, кладу трубку.

      – Марти, нельзя разбрасываться такими друзьями, как я, – сказал Бенджамин.

      – У меня и без тебя есть хорошие друзья