Эта, на секундочку, вечность…. Виктория Топоногова

поставила два её любимых салата и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

      – Подкрепись-ка витаминами, – сказала она Лере неожиданно ласково, даже с участием. – Что тебе ещё принести? Чай или кофе будешь?

      – Вот бы узнать, как скоро я до кровати доберусь… Чай, пожалуй, можно.

      – Ну так вот, что касается Артёма, – продолжал Аркадий Михайлович. – Седьмого числа он должен был снять номер и ждать меня в гостинице «Оружейная башня».

      – И что?

      – Он там даже не появлялся. А должен был прийти сразу же, как приехал. Всё, что мы знаем, это то, что он заходил сюда.

      – Допустим.

      – Он пытался познакомиться с вами, но вы его отвергли.

      – Естественно.

      – Отсюда до «Оружейной башни» полчаса неспешной ходьбы.

      – Так.

      – Он туда даже не заходил.

      – И что из этого следует?

      – Боюсь, что с ним что-то случилось.

      – А при чём здесь я? Обратитесь в полицию.

      – Разумеется, я у них уже был, написал заявление… Но они пока ничем помочь не могут. И я вспомнил, что вы тоже его видели… Решил поговорить с вами, вдруг вы что-то знаете…

      – Как видите, я не сильно вам помогла. Кстати, а в больницу вы заходили?

      – В больницу? Хотите сказать, что у вас на весь город только одна больница?

      – Ну не на весь город, а на Исторический район, где мы сейчас находимся.

      – Идёмте!

      – Куда?

      – В больницу! Давайте доедайте – и пойдёмте! – он бесцеремонно придвинул к ней стакан сока.

      – Я-то здесь при чём?!

      – Без вас я больницу не найду. Вы всё здесь знаете, вы мне покажете… Мне бы только отыскать моего мальчика!

      Через несколько минут они быстрым шагом шли по городу.

      7

      Париж времён импрессионистов заканчивался сразу же за стеклянными дверями «Импресьона», и начинался маленький провинциальный город Соломенск.

      Вечерело. В бревенчатых одноэтажных домах Исторического района зажёгся свет… Интересно, как причудливо иногда сочетаются в пространстве вещи разных эпох. Например, резные деревянные наличники и пластиковые стеклопакеты в них…

      Теплынь, несмотря на первую половину мая, стояла летняя. Вдоль заборов частного сектора светились в траве пушистые шапочки одуванчиков.

      Лера с Аркадием Михайловичем вышли на Часовую улицу. Пришлось сделать крюк, поскольку на Складской опять всё перекопали…

      Цвела черёмуха. Её нежные белые соцветия благоухали по всей улице. Но ещё больше было цветущих вишнёвых деревьев – практически в каждом дворе. Вся Часовая тонула в садах, словно в шапках белых облаков, опустившихся отдохнуть на землю.

      – Знаете, почему улица называется Часовой? – спросила Лера.

      – Откуда же мне знать? Наверное, на ней часовщики жили?

      – Нет. Просто здесь отовсюду видны часы на крепости, – она показала рукой в сторону кремля, виднеющегося впереди.

      – Я вижу только башню.

      – Конечно, сейчас вечер. Часы днём видно.

      – Они что, солнечные?

      – Нет,