Три побоища – от Калки до Куликовской битвы (сборник). Виктор Поротников

его был страшен. Татары шарахались от него в ужасе. Обрубки иссеченных на куски мунгалов лежали грудой возле копыт Олегова коня, который уже начинал дыбиться и беситься от вида множества мертвых тел и острого запаха крови.

      Каневский князь окликнул Олега Святославича, сообщив ему, что Мстислав Удатный отступает обратно к Калке.

      – За ним подались смоляне и Михаил Всеволодович, – выкрикивал Святослав Владимирович, прикрываясь щитом от летящих татарских стрел. – Что будем делать, брат? Дружины наши редеют на глазах!

      Олег опустил меч и выругался.

      – Придется и нам отступать, брат, – хрипло проговорил он.

      Трубные сигналы боевого рога возвестили о том, что куряне, доблестно стоявшие в сече, вынуждены обратить тыл перед врагом. Отступающие куряне оказались в потоке свежих татарских отрядов, которые продолжали прибывать с юга, из степной дали, спеша к Калке. Куряне были вынуждены, отступая, то и дело перестраиваться, чтобы опрокидывать татарские заслоны, отбрасывать со своего пути тех татар, что откололись от главных сил для грабежа убитых русичей.

      В одной из таких стычек Святослав Владимирович сошелся один против троих мунгалов. Двоих мунгалов он сразил, а третий оказался ловчее и снес каневскому князю голову с плеч. Но и сам татарский удалец не ушел от возмездия. Кто-то из курян пробил его копьем насквозь. Олег Святославич придержал коня возле безголового тела храброго каневского князя.

      «Отлетался воробушек… – подумал он, скорбно склонив голову в островерхом шлеме. – Далече залетел удалец в погоне за воинской славой, залетел без возврата… Может, и мне суждено ныне голову сложить».

      Когда загудели трубы отступающих курян, Мстислав Немой сначала не поверил своим ушам, а когда он увидел вдалеке откатывающиеся назад к Калке дружины галицкого и смоленского князей, то не поверил собственным глазам.

      «Наверное, Мстислав Удатный что-то замыслил, – подумал луцкий князь. – Не может быть, чтобы Мстислав Удатный не выстоял перед врагом и побежал!»

      Однако соратники Мстислава Немого думали иначе. Луцкие бояре бросились к нему с криками, что галицкий князь спасается бегством. «Битва проиграна, княже! Сам Удатный ноги уносит! Пора и нам отходить на Калку!»

      У Мстислава Немого сердце кровью обливалось, только что у него на глазах был сражен татарской саблей один из его племянников, Святослав Ингваревич, а другой племянник, Изяслав Ингваревич, пребывал в беспамятстве после удара татарской палицы по голове. Мстислав Немой жаждал мести, но события поворачивались так, что выбора у него не оставалось: нужно было спешно отступать вслед за прочими русскими дружинами.

      О том же торопливо совещался с волынскими воеводами гридничий Прошута. Князь Даниил Романович и слышать не хотел об отступлении. Но Даниила, который еле держался в седле от множества ран, никто из старших дружинников уже не слушал. Все взирали на воеводу Велимира и седоусого гридничего Прошуту.

      – Уходим к Калке! – громогласно объявил