33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине. Евгений Анташкевич

Лёнечкой и Ванечкой куда-то везли на телегах, потом они по мрачной реке плыли на широкой барже, а тётка Мария держала их за руки и от себя не отпускала. И очень хотелось есть. В этом смысле она понимала Михаила Капитоновича, когда он следил, чтобы она не выбрасывала то, что ещё годилось в еду.

      В Енисейске медсестра Света рассказала ей не много: то, что знали её родители, и то, о чём говорили там, где она жила, в Харбине́. Но и этого Светлане Николаевне хватило надолго, чтобы об этом думать. Образ Анны Васильевны и её судьба захватили её. Только она мучилась оттого, что эта светлая женщина любила такое чудовище, как Колчак. Но постепенно в её мыслях Колчак превратился просто в мужчину, а вокруг шла жестокая и кровавая Гражданская война, где красные дрались за свою свободу с белыми и во главе белых был Колчак. Со временем Анна Васильевна и Колчак обособились в отдельную историю, и Светлана Николаевна ощутила, что она тоже хочет так любить. Мужа она побоялась расспрашивать об Анне Васильевне, хотя наверняка он что-то знал.

      Эта история вдруг снова всплыла в её сознании, когда она познакомилась с Михаилом Капитоновичем. Она спросила его, он подтвердил, что это так и было, но рассказал только о том, что, когда в иркутской тюрьме Колчак прощался с Анной Васильевной перед расстрелом, они поцеловались, и Колчак сказал: «За всё надо платить». Ещё Михаил Капитонович сказал, что «наверное, во всей восточной белой армии и обозе Анна Васильевна Тимирева и Александр Васильевич Колчак были самой счастливой парой! Но за всё приходится платить». Светлана Николаевна очень этому возмутилась: как это так? Платить надо, когда в магазине или в лавке что-то покупаешь: еду, одежду или книжку – за это надо платить. А за что здесь платить? Нельзя воровать – это ясно, и этому не надо даже учить, но за что ещё надо платить? За любовь?

      Она была не согласна.

      Она вышла из оцепенения, взяла тряпку, но её взгляд упал на люпины – «беспородные цветы бедности», – она отшвырнула тряпку и зло подумала: «А где взять белые розы или синие пионы?» Про белые розы, которые Колчак дарил Анне Васильевне, ей рассказала медсестра Света, а синие пионы она видела сама на стенке клуба в Енисейске. В Благовещенске, когда закончилась война, совсем незадолго до того, как выйти замуж, они с Верой были на торжественном вечере в Доме офицеров, они сидели в предпоследнем ряду, но обе видели, как на сцене кто-то кому-то торжественно вручил букет, который был сверху совсем белый, а снизу темно-зелёный. Что это были за цветы, она не знала, но Вера вздохнула и сказала, что это букет белых роз.

      «Верочка! – подумала Светлана Николаевна про свою двоюродную сестру. – Где она сейчас? В каком-то Урюпинске!

      Давно не было писем».

      Они вместе плыли на широкой барже по реке, и тётка Мария всех детей: и Веру, и Лёнечку, и Ванечку, и её, Свету, – держала рядом с собой, потому что у баржи не было бортов. Потом их высадили на большую поляну посреди леса, и тётка Мария сказала, что теперь они будут жить тут. Но жить было негде. Они