Реальная жизнь. Антон Халецкий

женщины – в том числе! Поэтому отношения с родными уже не те.

      Наконец экономика достигает такого уровня, что человек ни в ком не нуждается. Действительно, зачем?

      Короче, чем лучше экономика, тем хуже родственные отношения.

      Поэтому, нам, здесь, бояться нечего. Еще очень долго. Но это не точно…»

      («Сервис Ответов

      на Вечные Вопросы», www…)

      Часть первая

      Родственное застолье….

      Если всё в порядке, то у молодежи – оно как дружеское. Только еще лучше! Есть в нём что-то такое – мистически-пронзительное. Все мы связаны чем-то, что было еще до нас.

      Можно быть самим собой. До конца. Ничего не надо изображать. Нет частого в нашей жизни состояния соперничества.

      За столом:

      «Самый молодой на свете Дядя», которого всегда звали просто по имени – Никита.

      Племянники, их жены и девушки – нынешние и будущие племянницы.

      Никите – 40. Володе – 33. С Кириллом (Кирей, Киром, Кирычем) они – двоюродные братья. Тому – 30. Жене его, Наталье, на год больше. Данила (Даня, Данька), Кирин младший брат, студент. Ему 20. С его девушкой и сокурсницей Варей они – ровесники.

      В общем, разброс – от 40 до 20.

      То есть, на самом деле, разницы в возрасте нет никакой. Понимаете…

      На столе закуски и горячее. Всё даже похоже на домашнее. Алкоголя немного, крепкого нет вообще.

      Как говорится, «водка – только для запаха, а дури у нас своей хватает».

      Кухня вся пронизана лучами заходящего солнца – окна выходят на юго-запад.

      Шутки, смех, выкрики.

      Потом вступит гитара, но это ближе к ночи. Когда наиграются в «Валеру»…

      Кирилл, врач-отоларинголог, огромный, вальяжный, богатырского сложения, задумчиво вспоминал:

      – Я иногда просто поражаюсь!.. Нас в детстве, одних, с Никитой без взрослых отпускали где-то в Подольске шататься…

      – Я уже не всё помню, – признается «дядя Никита».

      Володя, тоже врач, невролог, тоже крепкий, но не раскормленный, соглашался:

      – Казалось, он такой взрослый.

      «Самый молодой на свете дядя» искренне смущался:

      – Это когда вам по 10, а мне 20. А когда 30 и 40 – все уже одного возраста.

      – Но тогда-то мы его слушали, затаив дыхание…

      – Да, ладно… просто книги пересказывал…

      Варя с этими людьми не так давно, поэтому смотрела на всё, как на представление:

      – А какие книги?

      – Они тогда любили про Джеральда Даррелла. Как он ловил зверюг по всему свету…

      Наталья, третий врач за этим столом, хирург-онколог, тоже поинтересовалась, благодушно-искренне:

      – Это где-то в самом конце 90-х?

      Володя улыбнулся:

      – Ну, да…

      А посмотрев на Даньку, добавил:

      – Ты тогда только родился.

      Машина времени есть у каждого. Это память. Небольшое усилие – и ты уже в прошлом. Летишь туда на красных отцовских Жигулях 96-го года выпуска.

      У Никиты понеслись перед глазами картинки:

      – Я помню, приехали мы в Приокск, а сестра моя Лариска как раз там была и держит такого щекастого ребенка на руках…

      Киря специально для Натальи и Вари резюмировал:

      – Короче, в детстве никто не верил, что он – наш дядя. Слишком молодой.

      «Черезвышай», – говорила в таких случаях Баба Саня. Именно благодаря ей Никита стал этим «самым молодым…» Было у Бабы Сани шестеро детей. Тоже в диапазоне 20 лет. Мама Никиты – сама младшая. Соответственно, племянницы у нее были уже взрослые. И у Никиты картина – такая же …

      – … как у тебя диплом, Дань?

      Тот никогда не теряется.

      – Как в этой… старой программе… в «Угадай мелодию».

      Киря, как и положено старшему брату, хмурится:

      – В смысле?

      Данила поспешно пояснил:

      – Ну, там говорили: «я угадаю эту мелодию за три ноты». А мы говорим: «Я напишу этот диплом за два дня».

      Никита иронично, но ласково улыбнулся:

      – Понятно…

      Обычный, в десять подъездов, дом на окраине Москвы, где живет Никита, не новый. Советской планировки. Но семерым людям не тесно на маленькой кухне. Стол раздвинули – и нормально.

      За окном спальный район. Но приятно глянуть с балкона, пейзаж радует. Не скажешь, что «каменные джунгли». Это потому, что лето. Вокруг белых двенадцатиэтажек – щедрая зелень. Если приглядеться, кое-где видны фруктовые деревья. Наверное, еще от частного сектора.

      Ну, а что вы удивляетесь? Двадцать семь назад здесь не было метро. А в 66-м – это еще даже не Москва…

      Скоро солнце будет рисовать картины «под Сарьяна». Густые тени лягут на стены домов по соседству. А в окнах родится сюрреализм: пожар