Бой в Ливийской пустыне. Александр Тамоников

о и на этот раз. Поправив майку, под которой заколыхалась грудь, улыбнувшись, приоткрыв полные губы и обнажив белоснежные ровные зубы, Катрин воскликнула:

      – О! Мсье Бретон! Доброе утро. Вы, наверное, поздно вернулись вчера, вечером я не видела ни вас, ни ваших коллег.

      – Привет, Кэт, – ответил на приветствие Бретон, – это не мы вернулись поздно, дорогая, это ты, видно, рано легла спать. И не уверен, что одна. Кстати, вчера я не застал здесь и мистера Реста. И это около десяти часов, когда наконец хоть немного спадает жара и члены миссии предпочитают проводить время во внутреннем дворе.

      Катрин притворно вздохнула:

      – Ох уж мне эти сплетни. Будто молодая женщина не может спать одна.

      – Такая, как ты, Кэт, не может.

      – У вас, между прочим, в делегации мадам Реньо очень даже ничего, как впрочем, все француженки. И мила, и общительна, а главное, в свои тридцать пять, одинока. Вот она точно без мужчины не может.

      – Почему?

      – Вы еще спрашиваете? Инесса только официально дважды была замужем. И если после разводов не подалась в монастырь, то одиночество явно ей противопоказано. Тем более вы с ней часто остаетесь наедине.

      Бретон рассмеялся:

      – Ну, хорошо, будем считать, мы в расчете. Шеф у себя?

      – А где ему быть? Все с кем-то говорит по телефону, кучу бумаг каждый день изводит, а я, честно говоря, вообще не понимаю, зачем мы здесь? Чьи права защищаем?

      – Как чьи? Человека, людей.

      – С какой стороны и каким образом?

      – Это тебе шеф объяснит. Он один?

      – Один-одинешенек, мсье Бретон.

      – Будешь докладывать о моем прибытии?

      – Вы же с Рестом друзья?! Проходите.

      – Благодарю.

      Послав секретарше воздушный поцелуй, глава французской делегации вошел в кабинет руководителя миссии.

      Рест, закатав до локтей рукава белой рубашки, просматривал почту.

      – Привет, Джон! – поздоровался с ним Бретон.

      – А, Ален?! Привет. Давно вернулся из Эс-Сидра?

      – Еще вчера. Около десяти часов вечера. Поднялся сюда, но ни тебя, ни твоей музейной секретарши не застал.

      – Почему музейной? – удивился Рест.

      – Потому что в музее всегда хочется потрогать понравившийся экспонат. Особенно тот, что не доступен. Или ущипнуть за задницу строгую экскурсовода с непроницаемой холодной физиономией фригидной дамы.

      – А ты, оказывается, баловник, Ален. У меня подобного желания никогда не возникало.

      – Ты посещаешь музеи?

      – Редко, но бывает.

      – Кто бы мог подумать. Но тебя понять можно. На кой черт сдались какие-то сотрудницы пыльных музеев, когда под боком такая красотка, как Кэт?

      Рест отложил в сторону почту:

      – Между прочим, я женат, Ален.

      – И что? Когда жены являлись серьезной помехой в любовных делах на стороне?

      – Давай не будем об этом, а перейдем к делу. Ты что-нибудь выяснил по интересующему нас вопросу?

      – Конечно. Я не работаю вхолостую.

      Бретон достал из кармана флеш-карту:

      – Держи, шеф! На флешке практически вся информация по планам поставки нового наркотика из Афганистана в Европу. Весьма, кстати, любопытная информация. Наши боссы в ЦРУ, думаю, будут не в восторге от нее.

      – В наркотрафике замешаны наши люди?

      – И люди весьма влиятельные. Но… все на флешке.

      – Информация достоверная?

      Бретон с укором посмотрел на Реста:

      – Джон! Я двадцать лет в разведке. И ни разу через меня не проходила дезинформация. Перед тем как передать материал, я лично и очень тщательно проверяю его. И ты, Джон, прекрасно знаешь это.

      – О’кей. Я посмотрю, что ты накопал. И отправлю информацию в Штаты. Вот только…

      – Тебя что-то смущает?

      – Ты же сам говоришь, что на флешке компромат на влиятельных людей.

      – Ну и что? Сейчас они влиятельные, при должностях, завтра окажутся за решеткой.

      – Ладно, я все сам посмотрю, оценю.

      Бретон подошел вплотную к Ресту:

      – Не нравится мне твое настроение, Джон.

      – Оно мне тоже не нравится. Как и то, чем мы тут занимаемся.

      – Предупреждаю, Джон, информация, какой бы она ни была, должна уйти в Лэнгли.

      – Это я буду решать.

      – Ошибаешься, мой друг. По-твоему, я напрасно рисковал своей шкурой и своими помощниками, понятия не имевшими, что выполняют работу агентов Центрального разведывательного управления США? Не отправишь информацию ты, отправлю я. Но тогда, Джон, и тебе сидеть за решеткой.

      – Если упомянутые тобой влиятельные люди не всадят до этого пулю в лоб.

      – Э-э, Джон, смотрю, на тебя плохо действует жара. Соображаешь плохо. А может,