Роковая неверность. Алексей Макеев

из глаз на лицо сына, смешиваясь с его слезами.

      – Папка, папочка! – осыпая жаркими поцелуями щеки Жорика, зашептал Сашка. – Я так ждал тебя. Я знал, что обязательно за мной приедешь! Папочка, я так люблю тебя!

      – Я тоже люблю тебя, сынок! – шептал в ответ Привольнов, прижимая к себе худенькое тельце сына. – Ну, успокойся, успокойся.

      Они так и стояли несколько минут, крепко обнявшись, два обретших друг друга близких человека, две страдающие от одиночества души. Когда Жорик очнулся, рядом с ними стоял дружок Сашки – чумазый мальчишка, примерно одного возраста с ним – и с любопытством смотрел на Жорика. Привольнов подмигнул ему.

      – Привет!

      – Здорово! – засунув руки в карманы, дерзко сказал пацан. – Ты кто?

      Привольнов уже привык к беспардонности беспризорников. Он счастливо улыбнулся и ответил:

      – Отец вот Сашин.

      Мальчишка съехал по Жорику, как по столбу, встал на землю и, вытирая рукавом рубашки слезы, подтвердил:

      – Папка мой за мной приехал, – он не отпускал руку Привольнова, словно опасался, что отец исчезнет. – Его Жорой зовут, а это кореш мой Женька, – указал он на дружка.

      – Отец – это хорошо, – уважительно произнес тот. – А может твой отец нам пожрать купить?

      Саша шмыгнул носом.

      – Он все может.

      – Ну, тогда нам сегодня повезло! – жизнерадостно изрек Женька. – Деньги на жратве сэкономим.

      Сашка жался к отцу. Он все еще не мог успокоиться, всхлипывал, шмыгал носом, размазывал по щекам жгучие слезы. Привольнов, поглаживая сына по голове, подбадривал:

      – Ну, ладно, ладно, Сашок, успокойся. Теперь все будет хорошо. Теперь мы всегда будем вместе. – Он обернулся к Женьке: – Ну, давай показывай, где тут у вас кафе.

      – А это мигом, дядя Жора, – весело воскликнул беспризорник. – У нас столик давно заказан.

      Гурьбой направились через дорогу. У Жорика накопилась уйма вопросов к сыну, однако он решил не торопить события. Время поговорить еще будет, а сейчас пусть пацан успокоится.

      Прошли через площадь, свернули в боковую неширокую улицу. Троица смотрелась довольно странно: хорошо одетый солидный мужчина в обнимку с двумя оборванцами. А Жорик был рад такому обществу. Еще бы, ведь рядом шагал его сын. Отныне Привольнов будет не только радоваться обществу Саши, он будет гордиться им и сделает все, чтобы и сыну за него не было стыдно.

      Компания не успела сделать по улице и двух десятков шагов, как ее неожиданно окликнули:

      – Эй, молодые люди!

      Троица остановилась и обернулась. Их догонял одетый в камуфляж худощавый невысокий мужчина с небритой физиономией и давно не стриженной шевелюрой. Левая, висевшая, словно плеть, рука у него была неестественно вывернута, правую ногу он приволакивал так, словно она у него не гнулась. Мужчине было лет сорок, однако нарочито неопрятный вид его здорово старил.

      – Это Афганец, наш хозяин! – в страхе прошептал Сашка и прижался к отцу.

      Женька