Концентрация смерти. Максим Шахов

пояснил он Михаилу.

      – Теперь его клеем заправим? Бульон сделаем?

      – Можно и клеем, – согласился Илья, но тут же остановил Прохорова, когда тот захотел бросить в горячую баланду прихваченный с рабочего места подсохший кубик. – Кипяток лучше свежим клеем приправить, а кубик на потом оставь.

      Михаил не стал спрашивать, почему надо сделать именно так. Запас еды в лагере вещь необходимая. Осторожно присев, возле сапожной лапы, Илья сделал вид, что поправляет просыхающие подошвы, и прикрыл собой Михаила, который зачерпнул клей кончиком ножа и бросил его в консервные банки.

      – Идем, пока не остыло, – зашептал Илья. – Нам теперь силы нужны.

      И тут Михаил не стал спорить, чувствовалось, что Фролов говорит не просто так, а у него есть четкая цель.

      Илья подвел Прохорова к самому краю площадки, тут в уголке была влажная земля, росла зелень. Когда шел дождь, тут всегда стояли лужи.

      – Смотри и учись, – предложил бывший полковой разведчик.

      Он принялся руками разрывать землю, поднимать пласты дерна. Чувствовалось, что копался он тут уже не первый раз. Илья ухватил за хвост толстого дождевого червяка, обтер его пальцами и быстро забросил в консервную банку Михаилу. Розовый червяк успел пару раз дернуться, сделался непрозрачным, матовым и затих.

      – Главное, чтобы вода была еще горячей. Они быстро свариваются. Сырых лучше не есть.

      – Их едят?

      – В лагере все сгодится в пищу. Они лучше мяса. Один хороший человек научил. В разведку иногда на неделю уходишь. Вот тогда и начинаешь лягушек есть, змей жарить, корешки грызть. Я бы тоже с большим удовольствием в супе мозговую косточку нашел бы, а не червяка. Но в предложенных обстоятельствах и это не худший вариант. К тому же у тебя организм молодой, он белка много требует.

      Напоследок Илья нарвал листья одуванчиков, бросил их в баланду.

      – Вот и зеленью украсил, не в каждой столовой так подают.

      Пленные сели на землю. Илья стащил сапоги, расстелил на земле портянку, положил на нее кусок хлеба.

      – Пусть сохнет. И ты свой подсуши.

      Вторую – атласную – портянку расстелили рядом.

      – Второй раз такого подарка нам не представится, – произнес Фролов. – Если бежать, то только через подкоп Зубкова.

      – Согласен.

      – Вот только одна незадача, – нахмурился Фролов. – Подкоп начинается в инструментальных мастерских, – он кивнул, указывая на барак, находившийся по другую сторону плаца. – А туда еще попасть надо. Вот только как?

      – Там сейчас некому работать, – напомнил Прохоров. – Повесили всех. Так что можно попробовать устроиться…

      – И за какие такие заслуги тебя туда возьмут? – усмехнулся Фролов. – Не доносил, не сотрудничал, в гитлеровской агитации не участвовал. С такими записями в твоей учетной карточке прямая дорога только в крематорий обеспечена. Как и у меня, впрочем.

      – Есть один вариант, – признался Михаил. – Водичка мне сказал, что