Крайний срок. Мира Грант

должна была найти в себе силы говорить, но все еще медлила. Возможно, слово «труп» оказалось в какой-то степени уместным по отношению к Келли. Я насторожился, ожидая, когда наша Золушка сбросит вторую туфельку.

      – Доктор Уинн передал вам привет.

      Пожалуйста, вот и вторая туфелька.

      Доктор Джозеф Уинн являлся куратором Келли в мемфисском отделении ЦКЗ. Кроме того, он был тем самым человеком, который разговаривал с Джорджией, когда сестра позвонила в ЦКЗ и попросила помощи в ночь гибели Жоржетты. Мы знали, что нас подставили. Легко действовать, когда твоему автомобилю простреливают шины, но в других ситуациях все обстоит гораздо запутаннее. Тогда мы толком не понимали, насколько плохи наши дела. Все решилось в ЦКЗ. Какой-то «доброжелатель» позвонил еще раньше Джорджии. Он сообщил, что у нас троих началось размножение вируса. Поскольку речь шла, по сути, о массовой вспышке инфекции, доктор Уинн имел полное право приказать немедленно нас ликвидировать. Он этого не сделал. В общем-то, я был ему обязан.

      – Надо же, – произнес я самым нейтральным тоном, на какой только был способен.

      – Он прислал вам для просмотра карточку с данными.

      Келли взяла с пола портфель, открыла его, немного порылась в отделениях и вытащила простой белый пластиковый прямоугольник. Я молчал. С еле заметной улыбкой Келли протянула мне карточку.

      – Что вас удивляет? Вы думаете, что я смогла бы произвести полное клонирование тела и устроить собственную смерть без посторонней помощи?

      – Разумеется, нет, – признался я. – Аларих, проверь.

      Он вскочил, выхватил у Келли карточку и метнулся к своему терминалу с бешеной скоростью. Удивительно, что на полу не осталось отпечатков его кроссовок. Я фыркнул и вернулся к расспросам.

      – Настало время все рассказать, док.

      – Да, – согласилась она.

      Она вынула из портфеля стопку светло-коричневых бумажных конвертов, встала и обошла комнату по кругу. Каждый из нас получил по конверту, после чего Келли вернулась к дивану. Взгляд у нее стал безмятежный. И он был мне знаком. Так смотрят люди, которые исполнили свой гражданский долг, сообщив о вспышке зомбирующей вирусной инфекции местным новостникам. Лишь скинув со своих плеч тяжкий груз, они могут полностью расслабиться. Это выражение лица характерно для тех, кто в глубине души уверен, что им незамедлительно выплатят вознаграждение.

      Но, полагаю, даже милостыню получить легче. Я заглянул в конверт. Привычная паранойя требовала, чтобы я убедился, нет ли внутри подозрительного белого порошка и прочих мышеловок. Затем я извлек содержимое. Бумаги. Пара отчетов, сцепленных скрепками, несколько отдельных листков для записей, страницы со статистическими данными. Большая часть для меня оказалась совершенно непонятна. Я никогда не был большим любителем чисел.

      Я поднял голову. Келли сидела не шевелясь. Все остальные шуршали бумагами. Похоже, именно мне предстояло разговаривать с Конноли. Я помахал листами со статистикой и спросил:

      – Что это?

      – Моя история, – ответила она, откинулась