И весь ее джаз…. Иосиф Гольман

сочувствий и сопереживаний – уже наслушалась.

      – И какие же? – Этот тип точно никуда не торопился. Он даже на деловые встречи ездить не любил. Удивительно, но большинство клиентов приезжали к нему в богом забытое Измайлово сами.

      – Деньги кончились, – держала себя в руках Машка.

      – Ты вроде не казалась мне совсем дурой… – задумчиво произнес он. Профессор вовсе не оскорблял. Он лишь констатировал и анализировал. Только когда загнул про женскую логику, Машку переклинило, и она объяснила ему все. И очень доходчиво.

      Глазки препода загорелись интересом, ноздри немаленького носа задвигались, как будто учуяв что-то вкусненькое.

      – Значит, двое новых деток, отец и мама без зарплаты, сестра в больнице, – подытожил он. – Все перечислила?

      Мария молча кивнула, едва сдерживая слезы – решение расстаться со ставшим родным вузом было вовсе не безболезненным.

      – Ах да. Еще девица нежного психотипа, – спохватился Береславский. – Космонавтка.

      – А космонавтка-то при чем? – Машка даже не успела обидеться за нежный психотип.

      – Ну, в скафандре, – объяснил тот. – И в космосе. Одна на миллион кубических километров.

      – Слушайте, – взвилась уставшая Мария, уже потерявшая полтора часа такого дорогого времени. – Спасибо, конечно, за участие, но у вас есть лучшие предложения?

      – Нет, Маша, – сказал Береславский. – Пока не подумаю. Вот подумаю минут пятнадцать – они появятся. Я ж не пылкая девушка – сначала делать, потом думать.

      После чего реально ушел в себя. Взгляд стал отсутствующим, как у ее знакомого доходяги-нарика после хорошей дозы. Правда, не на пятнадцать минут, а на восемь. Но и они показались Марии долгими.

      – Значит, так, – наконец объявил он. – В универе я договорюсь об отсрочке.

      – Отсрочка не поможет, – перебила Машка. Уж она-то на эти темы думала-передумала. А здесь – чужую беду руками разведу.

      – Поможет, – как от жужжащей мухи отмахнулся Береславский. – Параллельно буду общаться с банком, кредит на завершение образования. Ты молодая, тебе дадут. Это раз. Два – сейчас решим с твоей сестренкой.

      – Как вы решите? – чуть не расплакалась Мария. Это было ее окно уязвимости. Прооперировать Женьку немедленно могли лишь за границей, для чего требовалось более тридцати тысяч долларов. Здесь же ее поддерживали бесплатно, но очередь на операцию с заменой клапанов была неопределенно долгой.

      – Пока не знаю, – вздохнул препод и взялся за телефонную трубку.

      За сорок с лишним минут – но теперь Машка уже никуда не торопилась – он последовательно поговорил с пятью собеседниками, выстраивая неочевидную, однако явно логически обоснованную цепочку. Пятый сообщил Береславскому дату и место госпитализации ребенка. И не через два года, а через неделю, причем перевод из нынешней больницы в сердечный НИИ будет осуществлен напрямик, без промежуточной выписки.

      Ефим Аркадьевич аккуратно записал на бумажке адрес, телефон и электронную почту своего