Неотразимая графиня. Эшли Марч

помощницу модистки.

      – Я бы хотела присмотреть что-то для траура…

      Девушка сделала книксен и опять исчезла в служебной части магазина. Взгляд Лии вернулся к образцам на страницах журнала, лежащего на прилавке: платья для чая, вечерние платья, амазонки для верховой езды – эскизы с боа и оборками, из муслина и бархата, шелка и тафты. Несмотря на ее внутренний протест, ее рука снова потянулась к желтому платью, отделанному белым кружевом, а сердце подпрыгнуло. Нет, до следующей весны она не сможет носить что-то подобное.

      – Все, что у нас есть, здесь, – вернувшись, сказала девушка. Лия убрала руку и засунула ее в складки юбки, чувствуя себя как ребенок, который хотел стащить печенье.

      – Спасибо. – Она почти улыбнулась, стараясь скрыть чувство вины.

      Прошла неделя после визита лорда Райтсли, бесконечные семь дней одиночества. Она чувствовала это особенно остро после того, как доктор сказал ей, что она не беременна, но сумела перебороть себя, разбирая вещи Йена. А в последнюю неделю беспросветность одиночества снова охватила ее, она стала задыхаться, чувствуя, что больше не в состоянии ни секунды оставаться в городском доме.

      Продавщица отошла в сторону, чтобы разложить рулон материала, пока Лия изучала предложения. Все одно и то же. Бомбазин. Креп. Бомбазин. И снова креп. Все черное. Все скучное, ни намека на фривольность. Восемь месяцев она провела затянутая и упакованная, вынужденная сдерживать свои действия и чувства, пока жила как жена Йена, абсолютно одна в своем отчаянии. Даже сейчас она не могла избавиться от обязательств по отношению к нему и ради него должна была превратиться в траурный мемориал.

      Лия закрыла модный журнал и подняла глаза. Она улыбнулась, но быстро убрала улыбку, встретив удивленный взгляд продавщицы.

      Улыбка. Всего лишь улыбка. Нет, это не положено настоящей вдове, мать прекрасно просветила ее на этот счет. А что касается женщины, которая хотела сохранить свои секреты, – здесь ей дал указания лорд Райтсли своим высокомерным аристократическим тоном. Со всеми этими запретами и правилами, обрушившимися на ее хрупкие плечи, удивительно, что она еще была в состоянии держаться прямо.

      – Я не думаю, что хотела бы сделать заказ сегодня, – вздохнув, проговорила Лия.

      Настороженность появилась на лице девушки, возможно, в ответ на слишком тихий шепот Лии.

      – Нет, мадам?

      – Предварительно я бы хотела посмотреть ткани, черные, разумеется. Но не могу ли я выбрать что-то иное, чем креп или бомбазин?

      Девушка опустила глаза и задумчиво вытянула губы.

      – Одну минуту, мадам.

      Лия оглядывала комнату, пока ждала: розовая обивка стульев, между ними овальный стол, стопки модных журналов в углу прилавка. Сине-белые обои в восточном стиле, чистые, но вытертые на швах. Звук шагов эхом отдавался в голове, и она посмотрела вниз на свои пальцы, нервно барабанящие по прилавку. Вздохнув поглубже, заставила себя успокоиться и увидела, как из-за занавески, закрывающей дверь в служебное помещение, вышла продавщица.

      Она