Чаша роз (сборник). Мэри Джо Патни

руками и приседали, кто-то вскрикивал, некоторые бросились назад в церковь.

      Значит, и ворон не был грезой.

      Глэдис приняла то, что она призвана свыше, и пока она не подчинится, ей и всем остальным будут докучать разные неприятности. Возможно, как и казни египетские в Библии, эти неприятности будут одна другой страшнее, и могут погибнуть ни в чем не повинные люди, пока она не согласится.

      Птица уселась на перекладину креста на крыше церкви и хрипло каркала. Сестры, стоявшие поодаль, указывали на нее и переговаривались.

      Глэдис подошла к сестре Уэнне, которую все это не тревожило и не удивляло.

      – Что я должна делать?

      – Следовать за вороном.

      – Эта птица предвещает беду.

      – Только некоторым. Остальные считают его посланником царства небесного.

      – Того, куда Иосиф Аримафейский отправил Святую чашу? – Глэдис хотелось сказать это язвительно, но не получилось.

      Сестра Уэнна кивнула.

      – Царство небесное? Но это означает смерть.

      – Сердце любого доброго христианина возрадовалось бы переходу в жизнь вечную, но Сибилла де Фонтмари прожила шестьдесят два года и родила пятерых детей. Увы, не семерых, но она служила другим способом. Чаша добра к тем, кто исполняет ее волю. – Сестра Уэнна что-то протянула Глэдис: – Это твое.

      Это было серебряное кольцо с замысловатым узором.

      – Мое?

      – Да, это кольцо девы чаши. Надень его.

      Помешкав, Глэдис надела кольцо на средний палец правой руки. Оно оказалось точно впору.

      Словно это было сигналом, ворон вдруг устремился с креста к воротам. Это была явная команда. Обычно ворота закрывались сразу после вечернего колокола, но сейчас сестры, выполнявшие эту работу, медлили, глядя на черную птицу.

      – Довольно, сестры, – хлопнув в ладоши, сказала настоятельница. – Это всего лишь птица, ужин стынет.

      Перестав слоняться вокруг, сестры потянулись за настоятельницей в трапезную. Остались только Глэдис, сестра Уэнна и две монахини у ворот. Когда они торопливо стали закрывать вход, ворон с карканьем спикировал вниз.

      Монахини отскочили.

      – Я не могу просто выйти, – сказала Глэдис.

      – Никто тебя не остановит.

      Это казалось столь неправдоподобным, и Глэдис решила, что это проверка. Когда ее вернут назад и станут задавать вопросы, она поймет, что все это чепуха. Она сделала несколько шагов, потом повернулась:

      – Мне нужны припасы.

      – Нет, не нужны.

      – Мне нужно знать…

      – Тебе ничего не нужно. Иди. Доверься Господу. И ворону.

      Глэдис перевела взгляд с монахини на ворона, но знала, что должна выполнить это, и это не просто долг. Она призвана.

      Ноги сами понесли ее к открытым воротам. Ожидая, что ее в любой момент остановят, Глэдис миновала привратниц, которые, казалось, не видели ее, и вышла на неровную дорогу, ведущую через поля, быстро исчезавшие в меркнущем свете.

      У нее не было даже