Добрые инквизиторы. Власть против свободы мысли. Джонатан Рауш

слушание за нарушение университетских правил, запрещающих высказывания, которые “делают людей жертвами” на основании их сексуальной ориентации⁷.

      Тревожно не то, что такие вещи случаются, но то, что они теперь случаются постоянно и истеблишмент часто это поддерживает. Событие в Мичигане – просто одно из многих. В 1990 году в Южном методистском университете “несколько студентов – пятеро белых и один чернокожий – доложили администрации вуза, что во время ночной беседы в общежитии первокурсник обозвал [Мартина Лютера] Кинга коммунистом и спел песню We Shall Overcome в саркастической манере”⁸. Судебная коллегия университета приговорила провинившегося первокурсника к тридцати часам общественных работ в организациях, занимающихся проблемами меньшинств.

      Такие случаи – во всяком случае, вне кампуса – неоднозначны и вызывают гневную реакцию у борцов за гражданские свободы. Вместе с тем и французский, и австралийский, и мичиганский инциденты затрагивают более широкую проблематику, чем просто свободы граждан. В качестве социальной нормы устанавливается очень опасный принцип: нельзя ранить людей словами. Этот принцип несет в себе угрозу – и не только гражданским свободам. По сути, он угрожает свободе исследования, то есть самой науке.

      Если это утверждение кажется вам алармистским, я не буду с этим спорить, но прошу все же не откладывать книгу. А еще попрошу вас запомнить вот что: в языке есть слово, которым обозначается право трибуналов – неважно, общественных или частных, но в любом случае уважаемых и могущественных – обнаруживать ошибочные и общественно опасные мнения и наказывать за них. Это слово применимо в том числе и к системе, в которой на студента университета доносят за сказанную в ночной беседе некорректную и обидную фразу, после чего его вызывают на специальные слушания и наказывают. Это слово многие годы почти не использовалось. Это слово – инквизиция.

* * *

      Книга, которую вы держите в руках, посвящена либеральной общественной системе, которая позволяет отделить истину от заблуждения. Я бы сказал, что это наша лучшая и самая успешная политическая система. Книга посвящена и политическим врагам этой системы. Не только давним врагам – старозаветным поклонникам авторитаризма, но и новым – эгалитаристам и поборникам человеколюбия. Частично это книга о свободе слова – в той мере, в которой обсуждаемые в ней принципы влияют на законы и государственную политику. Но в защиту Первой поправки[1] и так уже написано достаточно. Здесь же я предпринимаю попытку обосновать скорее моральность, чем законность общественной системы производства знания, в рамках которой живым людям часто приходится страдать. Попытку защитить либеральную интеллектуальную систему от крепнущей идеологии, направленной против критики.

      Существуют стандартные обозначения либеральных политической и экономической систем: демократия и капитализм. Однако странно, что нет названия

1

Поправка к Конституции США, гарантирующая, в частности, свободу слова. (Здесь и далее подстрочные примечания переводчика, если не указано иное.)