Не уходи. Сергей Николаевич Билдуев

разрывает его на части. В глазах потемнело. Сколько прошло времени, Павел не знал. Он очнулся, лежа на спине на той же скамейке, держа за руку незнакомую девушку. Другой рукой она умело пальпировала его живот.

      – Не уходи… – Павлу стало страшно, он как будто почувствовал приближение чего-то ужасного, словно эта девушка стала единственной, кто еще связывает его с реальным миром.

      – Я не ухожу, не волнуйся. Сейчас тебя заберут на операцию. У тебя аппендицит. Из-за транспозиции1 внутренних органов его не смогли сразу диагностировать. У моей мамы была такая же особенность, это редко случается, но случается тем не менее.

      Павла прооперировали в экстренном порядке. Дабы загладить свою вину, медики разместили его в вип-палате и обеспечили соответствующий уход. Немного оклемавшись после операции, Паша так обнаглел, что даже попросил блокнот с неразлинованными листами и простой карандаш, и его просьбу подобострастно исполнили в течение дня. Чтобы не скучать, он решил убить время самым приятным для себя способом – рисованием.

      За дни, проведенные в больнице, Паша так и не увидел среди персонала ту девушку, которая поставила ему правильный диагноз и тем самым спасла жизнь. Накануне выписки он и нарисовал ее портрет. Врожденный талант и фотографическая память позволили Паше воспроизвести внешность незнакомки в мельчайших деталях: идеально ровные, чуть вздернутые брови, глубокие раскосые глаза, пухлые губы, острые скулы и даже две родинки под правым глазом.

      – Красавица, помогите мне, пожалуйста, – попросил Павел санитарочку, пришедшую после завтрака помыть в палате пол. – Знаете эту девушку?

      С белоснежного листа блокнота на санитарку смотрела Дашима. Даже чуть заметная ухмылка и недавно заострившая черты смуглого лица худоба – ничто не укрылось от спасенного ею художника.

      – Она работала здесь несколько лет, потом ушла в декрет, а уволилась в тот день, когда вы сюда попали.

      – Из-за меня уволилась?!

      – Нет, конечно! С какой стати? Она в район переехала.

      При выписке Павлу отдали его барсетку. В ней он обнаружил нетронутую пачку купюр – вознаграждение от последнего заказа. Свой талант Павел использовал по максимуму. Рисовал он настолько профессионально, что мог подделать любой документ, применял при этом как традиционные художественные инструменты, так и специальное техническое оборудование и новейшие графические редакторы. Дубликаты получались такого качества, что отличить их от оригинала могли лишь эксперты. Подобного рода деятельность не укрылась от правоохранителей, и в итоге у Павла начались проблемы с законом. Кушать же хотелось всегда, и нарушать закон Паша не перестал, но теперь делал это тоже почти профессионально: редко и очень осторожно. Вот и сейчас, получив приличную сумму, решил ненадолго залечь на дно, тем более, его «работодатель» предупредил, что пояс придется подтянуть, до зимы заказов не предвидится, а сейчас на дворе – начало весны. На улице пахло растаявшим снегом, солнце слепило, как в июне, самозабвенно пели легкомысленные птички. Павел любил весну, она всегда внушала оптимизм и желание жить.

      «Мог бы и помереть, а похоронить некому…» – с горечью вспомнил Паша свое недавнее знакомство с отечественной медициной. Решение отблагодарить девушку-спасительницу пришло само собой. Коробка дорогих конфет и бутылка ароматного вина сотруднице отдела кадров в больнице обеспечили Пашу адресом Дашимы. В Утату Закаменского района он отправился в тот же день.

      ***

      Дом Дашимы стоял на самом краю деревни. Покосившийся забор, угрюмые серые ставенки с ветхим, но очень красивым орнаментом, щербатый палисадник – все это вызывало незнакомое Павлу чувство умиротворения. Разумом же Павел не мог понять, что могло заставить молодую девушку променять город на руины у черта на куличках.

      Постучал в дверь, закрытую с внутренней стороны на засов. Детский голосок спросил:

      – Кто там?

      – Позови маму, пожалуйста.

      – Мама!!! – Паша услышал топот маленьких ножек по деревянному полу.

      Дашима открыла дверь и сразу узнала Павла. Из-за ее ног выглядывал крохотный светленький мальчонка, совсем на нее не похожий.

      – Привет, – Паша обратился к Дашиме, как к давней знакомой. – Вот, пришел отблагодарить, – протянул увесистый пакет с фруктами и деликатесами, а также пышный букет из фиолетовых ирисов, почти не потерявший своего очарования за долгую дорогу.

      – Спасибо, не стоило. Ты здесь живешь, что ли? – Дашима пригласила Павла в дом и усадила за стол.

      – Нет, я ищу здесь жилье, – с ходу соврал Паша. – Не подскажешь, кто сдает?

      – Зачем тебе здесь жилье? Ты что, приехал за нефритом?

      – С чего бы? Просто приехал. Художник я, а у вас край красивый, приехал вдохновляться.

      – Художник? С роду бы не подумала. Больше на бездельника похож.

      Может, это и прозвучало слишком жестко, но Пашу развеселило. А кто же он, если не бездельник?

      – Вот я – художница! С детства рисую, а мама заставила

1

Зеркальное расположение органов.