Проект US – RUSSIA. Юрий Зельманович Котлярский

абсолютное большинство американских граждан. Однако и пассажир тоже уважал законы своей страны, и как бы ни торопился по делам, никогда не понуждал своего водителя к нарушению правил дорожного движения. Что свято, не подлежит обсуждению. По данному вопросу между седоком и возницей царило абсолютное взаимопонимание.

      Джон Рокфуллер каким-то подсознательным чувством любил эту скоростную дорогу. Если бы кто-то вздумал спросить его, за что именно, он едва ли смог бы внятно объяснить, хотя ничто ему не мешало воспользоваться личным самолётом или проехать эти двести двадцать шесть с половиной миль на поезде. Но ему нравился его «ягуар», его водитель, эта дорога через Балтимор и Филадельфию, эта возможность беспечно обозревать окрестности, развеяться, или, наоборот, поработать с компьютером, не отвлекаясь на внешние раздражители. Короче, дорога ему нравилась сама по себе, как таковая, хотя иногда, когда события не позволяли расслабиться, личный самолёт оставался незаменимым помощником. Однако при прочих равных условиях приоритет оставался за ягуаром. Так иногда любят женщину, не задумываясь о частностях.

      Медленно, как бы нехотя, раннее августовское утро ещё набирало силу, стрелка часов едва перевалила за половину шестого, и солнце только-только начинало растекаться по горизонту сквозь сизоватую дымку, а машина уже неслась с максимально дозволенной скоростью по шоссе. Пассажиру явно не спалось на мягких перинах отеля Хилтон. Мистер Рокфуллер спешил в Нью-Йорк не столько ради дел, которых никогда не бывает мало, сколько ради встречи с женой. Слишком важна и обжигающе горяча была новость, которую ему предстояло обсудить с бесценной Гвенет. Куцая информация, которой он ограничился с ней в разговоре по телефону, только воспалила её воображение, вселив тревогу и беспокойство. Закрыв глаза и как бы погрузившись в прострацию, Джон снова и снова возвращался к предстоящему разговору с самым близким ему человеком, мнение которого значило для него не менее, если не более, чем даже мнение Президента и всего Совбеза.

      Снова и снова в голове всплывали фрагменты вчерашней дискуссии в ситуационной комнате Белого дома. В такой разноголосице мнений и в таком пристрастном обсуждении Рокфуллеру ещё никогда не приходилось участвовать. Досталось всем: и русским, и ему, и даже самому Президенту, который, не желая брать на себя ответственность, перекладывает её на членов Совбеза. И всё-таки здравый смысл одержал верх, и даже самые ярые оппоненты, поупорствовав для порядка, сдались под напором убедительных доводов в пользу сближения. Америка нуждалась в России, как ни странно, не меньше, чем Россия в Америке. Даже русофоб Локхарт под занавес признал своё тактическое поражение, выразившись, как всегда в изящной для него манере:

      – Чёрт с вами, валяйте. Может, мистеру Рокфуллеру и удастся сварганить пиццу из тех отходов, что ещё сохранились на русской кухне.

      Использование пиццы в качестве метафоры было далеко не случайным: Директор ЦРУ был поклонником итальянской кухни. Но прежде чем окончательно