Дети сектора. Андрей Левицкий

приказал Васильич дрогнувшим голосом.

      Росс повернул руль, чтобы вписаться в узкий проезд, и уже приготовился к хрусту бутылок под колесами.

      – Останови! Это Катенька!

      Росс нащупал педаль газа, и вдруг Кошкин схватился за голову и начал оседать. Васильич взял шею Росса в захват и принялся его душить. Росс руль не выпустил, он понимал, что главное сейчас – удержать управление. Позади верещал Рыжик, пытался оттащить Васильича. Росс смотрел на дорогу, прямо на худенькую девушку в голубом, а перед глазами неумолимо темнело.

      Не отпускать руль! Иначе машина врежется в микроавтобус!

      Что было дальше, Росс помнил смутно, он почти потерял сознание. Удар, хруст, скрежет, ремни безопасности впились в грудь, вышибая дух. Васильич наконец отпустил его шею. Громко и отчаянно матерился Кошкин, орал Рыжик.

      Зрение постепенно восстанавливалось, будто кто-то крутил кнопку, прибавляя света и яркости. Пузырь подушки безопасности упирался в лицо и мешал дышать – Росс попытался от него избавиться, пока безуспешно; рядом кряхтел Кошкин, вдавленный в кресло таким же пузырем. Позади рыдал Васильич.

      – Мужики, я ща ее но-ножичком, подушку эту, по-пождите! – кричал Рыжик. Молодец пацан!

      Подушка безопасности начала с шипением сдуваться Росс освободился от ремней и вывалился на помятую дверцу – машина лежала на боку. Кошкин едва не наступил на него, подтягиваясь на руках, вылетел на улицу.

      – Это дочь моя, Катенька, я не мог! – рыдал Васильич.

      – Твоя ж… – ругнулся Кошкин. – Писец нам всем. Быстро вылезаем и – спина к спине.

      На заднем сиденье завозился Рыжик.

      – Ой, ма-ма-ма… Го-господи, Иисусе, помилуй мя, грешного! Отче наш, еже еси на не-не-небеси…

      Росс схватил автомат, подтянулся и вылез. Хрустнули осколки бутылок, хлюпнула пыль, замешанная на пиве. Похоже, пора прощаться с жизнью: зомби обступали плотным кольцом, были их десятки, если не сотни. Глаза-объективы, лица-маски. Значит, они устроили засаду. Но откуда знали, куда едет джип? Как вычислили, что Васильич тут? Как узнали, кто его дочь?

      Кошкин принялся стрелять из «макарова», но зомби не разомкнули кольца. Вылез Васильич, принялся остервенело поливать их свинцом и приговаривать:

      – Танком! Давить вас, сук, танком!

      Прижимающийся к спине Рыжик дрожал и не молился уже – скулил. Росс заметил в руках у некоторых зомби палки и арматуру. Если стрелять, куда и Васильич, враг рано или поздно дрогнет. Это единственная надежда.

      Кольцо постепенно смыкалось – сейчас зомби от людей отделяло метров тридцать. Только вот смыкалось оно непозволительно медленно. Или это время помогало людям и замедлило бег?

      Странные мысли лезут в голову перед смертью, отметил Росс, с нездоровым азартом вставляющий в магазин последние патроны. Когда они закончатся, он будет до последнего бить нелюдей – проламывать прикладом их черепа, сворачивать шеи, если надо – рвать зубами горла. Вот, что движет солдатами, бросающимися с гранатами под танк: у них просто отключен страх.