Пятьдесят оттенков темного. Марина Андерсон

наяву, как только она закрывала глаза.

      В этот день Харриет все утро сидела за компьютером, и от перенапряжения у нее затекли плечи и спина. В обеденный перерыв в кабинет заглянула Ровена, чтобы подписать подготовленные письма к поклонникам ее таланта. С сочувствием взглянув на Харриет, она сказала:

      – Вам не помешает массаж. У меня в доме живет массажистка, можете воспользоваться ее услугами.

      Эта идея понравилась Харриет:

      – Замечательно! Кстати, вы сегодня обедаете?

      Ровена покачала головой:

      – Передайте Льюису, что я буду работать с Крисом над сценарием. Ему требуется мой совет.

      – Хорошо. – Харриет сомневалась, что из Криса когда-нибудь выйдет хороший актер, но понимала, что сестра о нем очень высокого мнения.

      Обедали обычно в оранжерее, уставленной горшками с любимыми цветами Ровены и кадками с экзотическими тропическими растениями. Актриса считала, что они благотворно влияют на здоровье, и бывала там ежедневно.

      Когда Харриет вошла в оранжерею одна, Льюис с удивлением спросил:

      – А где Ровена?

      – Она работает с Крисом над сценарием.

      – В самом деле? Она мне ничего об этом не говорила. Должно быть, сценарий прислали с утренней поч той?

      – Возможно, но я не вскрываю конверты. Вы не знаете, как мне найти массажистку? От сидения за компьютером у меня затекли плечи, и Ровена позволила мне воспользоваться услугами ее массажистки.

      – Боюсь, что сейчас ее здесь нет. Но я разбираюсь в искусстве массажа. Вы готовы принять мою помощь? Вы улыбаетесь, а я говорю серьезно. Ровене нравится, когда я ее массирую. Не хотите попробовать?

      У Харриет бешено заколотилось сердце: она живо представила, как его руки будут поглаживать ее тело. Но почему-то ей трудно было признаться в своем желании.

      – Сядьте в плетеное кресло возле окна! Я помассирую вас, пока мы не поели, – сказал Льюис.

      Он предложил Харриет сделать это с таким невозмутимым видом, что она отбросила все опасения относительно сексуальной подоплеки этой затеи, села в кресло и скинула туфли на высоком каблуке.

      – А чулки? – улыбнулся Льюис.

      – Я в колготках, – пролепетала Харриет.

      – Как это неромантично! – Льюис скорчил разочарованную мину. – Тогда я не смогу промассировать вам бедра. Вам лучше снять колготки. Нет, не трудитесь удаляться в соседнюю комнату, не нужно стесняться режиссера. Поверьте, Харриет, я видел не меньше артисток, переодевающихся в гримерной, чем вы – писем от поклонников Ровены.

      – Простите, – промямлила Харриет и, запустив руки под длинную – слава богу! – юбку, стянула колготки. Это действо даже с натяжкой нельзя было назвать стриптизом.

      – А теперь сядьте и расслабьтесь!

      Она выполнила распоряжение только наполовину: расслабляться ее тело не хотело. Скосив глаза, Харриет украдкой смотрела, как Льюис берет со стола бутылочку с оливковым маслом, садится, по-восточному скрестив ноги и поджав их под себя, выливает немного содержимого бутылочки на