Танец дыма. Ольга Раковецкая

вое?

      P.S. Я не являюсь фумисткой.

      I

      В волнах

      Я подходила к набережной Фонтанки в прекрасном расположении духа. Погода шептала. Вечер близился, и его дыхание казалось приятным. На Аничковом мосту человек пять, стоявших на приличном расстоянии друг от друга, предлагали мне испытать весенне-летнюю петербургскую забаву – провести незабываемые полтора часа на борту небольшого судна. Зазывалы почти кричали в громкоговорители и агрессивно размахивали плакатами с изображением весёлых пассажиров предыдущих рейсов.

      Я проходила мимо каждого, мысленно повторяя: да сейчас, погодите, доберусь и до ваших катерков!

      Я всегда выступаю за то, чтобы соглашаться на предложения и акции, когда это по-настоящему нужно… Именно в тот вечер мне захотелось наконец-то, спустя шесть лет пребывания в Северной Пальмире, проплыть по каналам города и увидеть такие знакомые глазу и сердцу места с совершенно другого ракурса, ещё и под метричный плеск невысоких волн Невы. И это весьма необычное ощущение, когда вдруг все крикуны становятся актуальными и оправданными. Словом, не раздражают.

      Поток людей у касс оказался приличным. Часть туристов должна была купить билеты, часть – простоять очередь к судам, чтобы лакомые сиденья на заднем ряду (откуда открываются чудесные виды) не оказались занятыми в мгновение ока. Удобно приходить компанией. Но я, за неимением большего (собственной персоны), продолжала спокойно валять дурака в очереди к кассе. Мы долго не двигались. Одна бабуля всё никак не могла понять, с какой периодичностью ходят кораблики и на какое время ей всё же стоит взять билет.

      Выходя из дома, я предупредительно кинула в сумку шапку, надела тёплую куртку, вокруг шеи обмотала шарф. Я слышала от многих, что на воде при нашем северном, никого не жалеющем ветре можно запросто простыть или что-то отморозить. Да, даже поздней весной. Нельзя забывать про особенности нашего климата.

      Я взяла билет на четверть седьмого и тут же заняла место во второй очереди. Глаза десятков людей были устремлены вниз – на небольшую пристань, к которой подъезжали судна вместимостью до ста человек. В основном люди выходили с бортов скукожившиеся, дрожащие всеми частями тела.

      Огоньки на пристани ещё не зажглись, и нечему было отражаться в воде, кроме неба и тёмных фасадов. Я наблюдала за причудливыми фигурами облаков, и мне казалось это прелестным.

      Тем временем вернулся очередной катер. Целая делегация из солнечного Китая вышла с несколько растерянным видом. Но я не беспокоилась за них – ребят ждал ужин в ресторане традиционной русской кухни, где одно (почти обыкновенное) горячее стоило немалых денег.

      Пришло наше судно. На моё же время претендовала огромная команда юных футболистов и их профессиональная группа поддержки в лице тренеров и мам. Лица эти занятные. Они взяли с собой флягу коньяку, а в контейнерах их ждали провонявшие сардельки. Как только места были заняты, тут же откуда-то из карманов появились дешёвые пластиковые стаканы, а вместе с ними и романтический запашок. Вместо аромата речной воды мы вдыхали пары колбас, не совсем качественных.

      Но это позже, когда мы все спустились по лестнице к судну и взобрались на него. А пока мы смотрим вниз и на дома напротив. Открывается дворец с прекрасной, небольшой правда, парковой зоной. Здание Национальной библиотеки, несколько жилых домов, в подвалах которых расположились кафе. Вывески так себе. Со временем сдохли. Их искра потухла. Я устремляю зоркий глаз на судно перед нами. Его пассажиры должны были уехать на четверть часа раньше нас. Вот он уже заполнился. Все укрылись тёплыми красными пледами, дружно обнялись. Теперь они смотрят наверх. Надо же, нас так и тянет наблюдать друг за другом. Стояли в очереди – смотрели на людей внизу, сидим в кораблике – взгляд манит человек наверху, будто изучаем себя же с разных ракурсов.

      Я предлагаю найти главную героиню в этом повествовании в совершенно особом состоянии. Название ему – страсть. Чтобы научиться правильно жить с ним и руководить его проявлениями (прошу заметить, не избавляться, а именно руководить), я решила соприкоснуться с природой. К чему отрицать очевидное? По физическому закону всё, что падает, падает вниз, стремится к земле (да, энергия человека после его смерти представляется мне удобрением земли с подачей сигнала в бездну, из которой выйдет потом другой человек). Каждая смерть – это взрыв, огромный, так как понять его невозможно, и такой маленький, ведь это всего-навсего факт смерти, когда всё становится всём и ничем, и некоторые об этом помнят. Смерть целостности бокала не пройдёт для меня просто так. Его существование коснулось меня. И если ты не хочешь перебить все бокалы в доме, ты должна принять факт действия основного притяжения, пронести его через себя, чтобы предпринять максимум верных усилий – добиться устойчивого положения посуды. Или можно оставить всё как есть, а самой убежать куда-нибудь и купить новую посуду там. Бокалы в доме я не приручала, ответственности за них не несу они находятся в закрытой квартире, где отключили электричество. Если упадут, никто не услышит. В пучине звуков разбившееся стекло – сущий пустяк. Бывает, правда, даже в пустом помещении по воле несчастного