Охота на Волков. Оксана Алексеева

она. А я призадумался – как учить человека своему родному языку? С чего начинать? Сегодня надо будет пошарить в Интернете этот вопрос, плюс нужны какие-то пособия. Вот, до чего я докатился!

      – Слушай, нам нужны учебники. Раз все так запущено, начнем с азов. Завтра! – я встал и, кажется, увидел разочарование в ее глазах. – Не бойся, не потеряюсь. Давай завтра в то же время?

      – Хорошо.

* * *

      Постепенно я вошел в колею и дело у нас пошло. Мы занимались три раза в неделю и, должен признать, она действительно понимала и запоминала все легко. Хотя по сравнению с моей способностью, перенятой от Мастера, – это все равно было очень долго и сложно. Людмила Михайловна, похоже, смирилась с моим существованием и даже уже ненадолго выходила из дома, если возникали дела.

      – Алекс, – после очередного занятия сказала Настя. – Останься, выпей со мной чаю. Если хочешь, я разогрею ужин. Мама еще не вернулась… Ну, если у тебя других дел нет.

      За эти две недели о вещах, не связанных с иностранным языком, мы не разговаривали. Меня удивила, да что там – обрадовала эта просьба. Похоже, доверие все-таки появляется.

      – Чай сойдет.

      Мы уселись на кухне, а я ждал, когда она начнет разговор.

      – Спасибо, что занимаешься со мной! – не совсем то, что я бы хотел услышать.

      – Спасибо, что платишь мне за это деньги.

      Она улыбалась, но не выглядела расслабленной.

      – Могу я тебе задавать личные вопросы?

      – Задавать-то можешь, но не факт, что я начну на них отвечать, – я тоже улыбался. И тоже не мог расслабиться, ожидая чего угодно.

      – Что у тебя случилось? – она как будто извинялась взглядом за этот вопрос.

      – Когда именно? Со мной много чего случалось.

      – Ну… почему ты ходишь на терапию?

      Ах, вот оно что. Ей интересно, такой же я сломанный, как она, или нет.

      – А почему к нему ходишь ты? Только из-за амнезии? Но, похоже, с ней ты давно смирилась, – я был уверен, что она всего не расскажет. Значит, и я смогу не отвечать. Но она вдруг ляпнула:

      – Меня изнасиловал отчим, а потом я потеряла память. Я ничего не помню. Но не могу быть… с мужчинами…

      Так-так-так. И как я должен на это реагировать? Грохнуться в обморок? Зачем ты говоришь мне это?

      – Бывает, – да, получилось не слишком сочувственно.

      Она удивленно приподняла брови, а потом рассмеялась.

      – Ты совершенно ненормальный, знаешь об этом? Думаю, поэтому мне так легко с тобой!

      Ой-ё, девочка, притормози. Я и так еле держусь. Надо сменить тему.

      – А как же твой парень? У него от твоего сдвига, наверное, уже глаза на лоб лезут?

      Настя заметно приуныла.

      – Да. Именно так. Я очень люблю его, и он все понял и принял. А я до сих пор боюсь.

      – Почему бы тебе не поговорить об этом с психологом? Я не могу тебе помочь.

      Она прикусила губу, смущаясь. А потом сказала:

      – Прости! Я не знаю, почему именно тебе говорю! Мы с Игорем Петровичем все варианты перебрали, я все равно боюсь. Понимаешь? Когда меня Денис целует – все хорошо, но стоит ему хотя