Ведяна. Ирина Богатырева

концерт!

      – Какой? – удивился Рома. – У меня вечером кино, с чего концерт?

      – Ну, не вечером, днём, в три часа. Это, вот. – Тёмыч постучал пальцем с заточенным ногтем по приклеенному на стену списку номеров. Когда-то Тёмыч пытался быть гитаристом, от того времени остались только длинные ногти на левой руке, за которыми он следил щепетильно, как Онегин. Больше, кажется, он ни за чем в жизни так не следил. – «День знаний», концерт для заслуженных работников образования. Заслужили, доработались.

      – А, ну хорошо, хорошо, – примирительно сказал Рома, не желая спорить с существованием образования и его работников. – Сейчас всё сделаю. Пару сек, пожрать только метнусь.

      Он попытался просочиться мимо Тёмыча, но тот отстранил его грудью. Хоть Тёмыч был тощий и высокий, как жердь, наглости в нём было в три раза больше, чем веса.

      – Какой жрать? Пить надо меньше! Там «Просторы» уже вовсю того, они тебе сейчас чё, в пустоту петь будут?

      Для убедительности он откинул занавес. На сцене и правда уже стояли «Итильские просторы» – образцово-показательный коллектив народной песни: тётя Маша, тётя Лариса, Наталья Петровна, поющая знатным басом, и бодрый баянист Слава. Он сидел у края сцены и что-то наигрывал, а солистки пока без дела торчали перед пустыми микрофонными стойками и переговаривались. Выглядели они так, будто ждут транспорт на остановке. Время от времени кто-то из них кидал взгляд в сторону рубки.

      – Слушай, ну пять сек…

      – Я тебе сказал: вокальник на третий, два инструментала на первый и четвёртый. Рыськой, рыськой. И не квакай тут мне.

      И Тёмыч развернулся и отправился в рубку. Тёмыч любил командовать. А Рома ему этого не запрещал. Ему смешно было, что Тёмыч, который младше и разбирается в звуке хуже, стал его начальником и командует. Зато он сваливал с работы рано, даже раньше, чем рано, и за это Рома готов был ему многое прощать.

      Он всё расставил, протянул и подключил. Тёмыч голосом демиурга время от времени вещал, что надо поправить, а что переключить. Тётя Маша с Натальей Петровной спрашивали о самочувствии, баянист Слава со скорбной завистью качал головой. Рома отвечал сдержанно. Весь ДК считал, что по вечерам он бухает. С Кочерыгой, ага. По началу это его забавляло, потом стало раздражать. Он даже пытался кое-кого разубедить, но оказалось бесполезно, и Рома плюнул: в конце концов, стало меньше расспросов. И пускай себе думают, что хотят.

      Когда всё было подключено и «Просторы» начали прогон, стали подтягиваться «Итиль арзань», то бишь «Заря над Итилью» – итилитский заслуженный коллектив песни и пляски. Эти были уже в костюмах, с палками-звенелками и мелодическим бревном, традиционными музыкальными инструментами. Традиционней некуда, конечно, как и костюмы – белые рубахи на мужчинах и женщинах отличались только длиной, а красные повязки на челе с красными же помпонами, свисавшими по вискам, которые вообще-то носили только девушки, вступившие в пору полового созревания, смотрелись на престарелых красавицах нелепо.

      Арзаньцы