Студенты. Книга 1. Анатолий Аргунов

что в этом доме находится институтская библиотека. Однако никаких памятных досок или особых знаков отличия, которые могли бы служить причиной и объяснением грустных воспоминаний Саввы, на стенах здания не было. Поэтому всем было странно видеть одинокого плачущего человека возле окон обычной библиотеки.

      «Чудит народ», – подумал пробегающий мимо Саввы молодой парень, только что сдавший вступительные экзамены в институт и превратившийся из абитуриента в полноправного студента. На радостях ему казалось, что все должны разделять его счастье, а тут прямо по курсу плачущий истукан.

      Но Савва не чудил. Он плакал от нахлынувших на него чувств и просто не замечал своих слёз. Сорок пять лет назад он вот таким же счастливым пареньком бежал по той же дорожке к зданию, где было студенческое общежитие. Что там было сейчас он не знал, а тогда общежитие занимало первый этаж огромной исторической постройки, которая располагалась прямо на территории института, справа от центрального входа. Такое же по архитектурной форме, но небольшое, в два этажа с колоннами, зданьице ректората располагалось напротив их общежития с другой стороны дороги. Окна обоих строений выходили на густой, заросший деревьями, кустами сирени и акации институтский сад.

      «Ничего не изменилось, – подумал Савва, оглядывая сад и здания. – Разве что асфальт новый положили да покрасили корпуса в ярко-кирпичный цвет, а проёмы окон выбелили белоснежной известью». «Наша десятая комната была угловая», – вспомнил Савва, внимательно всматриваясь в окна. – «Да, вот те два самых больших окна – это и есть наша бывшая комната. Сколько же нас там было? Кажется, тринадцать… Да, точно, тринадцать гавриков», – констатировал Савва мысленно. И волна памяти откинула его ровно на сорок пять лет назад.

* * *

      Все они поступили в один из лучших медицинских институтов страны – во Второй Ленинградский. Тайная мечта Саввы стала явью. Он ещё не верил, что стал студентом, что будет жить в большом красивом городе, учиться у самых знаменитых профессоров и даже жить на территории института. «Невероятно, но факт», – как сказал бы его учитель физики Исаак Моисеевич Ройтман по прозвищу Дизель. Не любил он Савву. Но не считаться с талантами этого голубоглазого нахального парня Дизель не мог: школьные олимпиады мальчишка выигрывал, как орехи щёлкал, а на физкультуре в длину сиганул аж на пять метров, оставив позади всех именитых спортсменов школы. Да что там прыжки! При его-то росте – 174 см – заиграл в баскетбол, да так, что двухметровый гигант из параллельного девятого «А» класса Сашка Матюхин прохрипел, в изнеможении падая на скамейку: «Дьяволенок, а не парень! Смотрит мне в глаза и обводит, словно всю жизнь учился этому. А кидает по кольцу, подлец, почти не целясь. Странно припрыгнет, будто не мяч у него, а тяжёлый булыжник, и прямо в корзину. И без промахов, будто заговоренный у него мяч…»

      Дизель смотрел со стороны и хлопал глазами: не мог понять, откуда у этого худощавого белобрысого паренька столько энергии и удачи. Сам по себе, как говорится, никто и звать никак. Родители простые работяги. Отец, правда, железнодорожник, составы поездов водил; мать работала на местной фабрике разнорабочей. Один брат инвалид детства, второй учился у Ройтмана с четвёртого по седьмой класс – по два захода на каждый, едва семилетку одолел. Говорят, где-то в Питере в ФЭЗ(у) пристроился, окончил, а теперь в армии служит. Сестра ещё чище: кое-как окончила несколько классов и из школы ушла, не захотела больше учиться и всё тут. Как родители ни уговаривали – ответ один: не даётся мне учеба. Так и решили, что пусть она дома сидит, хозяйством занимается.

      А этот Савёнок тихой сапой окончил восемь классов, без шума и апломба поступил в Волховский алюминиевый техникум. Говорят, все экзамены сдал на отлично, но учиться не захотел: понял – не его это дело, и вернулся обратно в родные пенаты. Решил учиться до конца в школе и подал документы в девятый класс, но не поселковой школы, где он учился до этого, а железнодорожной. Отец был железнодорожником, и Савва имел преимущественное право здесь учиться. Но он припозднился, пока забирал документы из техникума. Школа оказалась переполненной. Учащихся в ней было больше тысячи вместо семисот положенных. Школа работала в две смены; одних девятых классов оказалось три, по сорок человек в каждом. Исаак Моисеевич был завучем и не согласился принять опоздавшего к началу учебного года нового ученика. Пусть, мол, идет в поселковую школу, там некомплект, а мы переполнены.

      Но паренёк оказался настойчивым: «У меня отец железнодорожник, имею право учиться в этой школе! Да и ближе мне сюда, чем в поселковую топать». Дело дошло до директора. Лев Абрамович, мудрый человек, посмотрел на отметки за экзамены в техникуме, покачал головой:

      – Да ты, я смотрю, не в брата своего? Это хорошо. Учиться, значит, у нас хочешь?

      – Хочу, Лев Абрамович, – ответил паренек уверенно.

      – Зачисляйте, Исаак Моисеевич.

      – Куда?

      – В девятый «В».

      – Да там уже больше сорока человек, сорок два, если точно.

      – Значит, будет сорок третьим, – ответил с улыбкой директор. – Кто знает, может он – Савва Мартынов – будет когда-нибудь гордостью нашей школы.

      И не слушая