Дискретная когерентность. Алексей Курилов

случае откуда и куда вы летели, но если в ваш первый полет вы попали в турбулентность, то вы этого не забудете никогда. Вы можете забыть, как это началось, что говорил пилот и как долго это продолжалось. Но ваш организм помнит все, ваше тело помнит то количество адреналина, которое циркулировало по венам заставляя трястись пальцы, стучать сердце и часто дышать. Турбулентность – это не опасно, полет в принципе не опасен, вероятность, что вы погибните в аварии по пути в аэропорт значительно выше, но ощущение тряски и неспособность влиять на ситуацию заставляет человека вспомнить что такое “животный страх”.

      Надеюсь, вы вспомнили или хотя бы представили себе, что это такое, но Леонид этого пока не знал. Ему было всего десять лет, и родители в первый раз везли его с собой в отпуск на море. На море можно было долго ехать на поезде или быстро лететь на самолете. Как бы сильно вы не любили своего ребенка, но находиться несколько дней в маленьком купе рядом постоянно, это даже не испытание, это пытка. Леонид был в меру послушным, умным и пытливым мальчишкой, он мог сидеть целый час с головоломкой разговаривая сам с собой, а мог носиться по коридору не особо отвлекаясь на советы взрослых. В общем это был нормальный среднестатистический пацан, который не всегда слушался, но всегда слушал.

      Леонид сидел в аэропорту на сумках рядом с родителями, посадку уже объявили, и они ждали своей очереди.

      – Папа, а мы в очереди долго стоять будем?

      – Я не знаю, а что ты хотел?

      – Мне скучно, можно я побегаю?

      – Нет, давай ты лучше посидишь, а то мы можем сдвинуться вперед, и ты нас потеряешь.

      – Пап, ну я не далеко, я вот тут буду бегать, до кресел и обратно, можно?

      – Хорошо, но не дальше!

      Леонид спрятал машинку в карман, это была единственная игрушка, которую разрешили взять с собой в самолет, настоящая волга и даже двери у нее открывались! Он быстро добежал до кресел, всего-то три шага, обратно он пошел “лилипутами” считая сколько будет шагов до сумок.

      – Пап, а наши места не займут?

      – Нет, не займут, места написаны в билетах на них никто другой сесть не сможет.

      – А зачем тогда мы стоим в очереди? Давай посидим, все пройдут, и мы потом без очереди зайдем?

      – Лёня, я же разрешил тебе побегать, хочешь посиди на скамейке. Мы стоим чтобы быстрее сесть в самолет.

      – А потом, в самолете, мы будем ждать остальных?

      – Конечно, мы же все вместе летим. Но там очень удобные кресла, кнопки есть всякие, столик откидной – увидишь.

      – А в кабину можно будет сходить?

      – Не уверен, но мы обязательно это спросим.

      Очередь двигалась медленно, было жарко и скучно, Леонид измерил шагами все, что было в пределах досягаемости и по мере продвижения очереди измерял все новые и новые горизонты.

      Стойка была невысокой, однако Леонид видел только лицо женщины в форме аэрофлота, а если подойти к стойке она была ровно на два пальца ниже его головы. Машинка неприятно врезалась колесами в ногу и несмотря на наличие всего двух рук, одну было решено занять машинкой. Родители подхватили вещи и все дружно двинулись на улицу, где ждал автобус. На улице было тепло, как и в автобусе, как только мы зашли, он тронулся и очень мягко поехал по аэродрому. Вокруг было пустынно, только редкие самолеты величественно стояли на приколе. Автобус мягко подкатил к самолету и люди ленивым ручьем потекли к трапу. Лёня плелся, держась за руку мамы и смотрел как тени от ног далеко вытягиваются, когда кто-то переступает через ступеньки. И почему можно взять только одну машинку? Вот был бы у меня конструктор, было бы интересней лететь, сейчас бы сел в самолете и собирал бы такой же самолет, только из конструктора

      – Ваш билет? – Сказала стюардесса, протягивая руку.

      – Скажите, сын очень хотел посмотреть кабину, ему можно будет?

      – Ой, я не знаю, я спрошу, вы пока проходите на место.

      Самолет уже готовился к взлету в нем было прохладно и пахло кондиционированным воздухом. Мы сели на свои места, родители посадили меня возле окошка, почему-то считается, что смотреть на землю с высоты это очень красиво и интересно, на самом деле пейзаж не очень динамичен и интересно только в самом начале и в самом конце. Самолет потихоньку набивался людьми, и казалось он разбухает как сарделька от всех этих чемоданов, что складывают на полки. Наконец дверь самолета закрыли, а затем гул турбин изменился, двигатели разгонялись. Лёня смотрел в окно, ему было видно, как горячий воздух вырываясь из турбины, от чего плиты аэродрома словно плавились, дрожали и вибрировали.

      – Пап, а мы долго будем лететь?

      – Часов семь, может чуть больше.

      – А что я тогда буду делать? У меня из игрушек только машинка и все.

      – Можешь поспать, в окно посмотреть, ты пойми – быстрее никак, самолет это самый быстрый способ добраться туда.

      Самолет слегка тряхнуло, и он медленно покатился задом наперед. Тягач выкатывал самолет со стоянки на рулежку, после чего он немного покружил по аэродрому и наконец встал на старт.