Не проси моей любви. Татьяна Воронцова

со мной.

      – Мне просто нравится твой голос, друид, – она ущипнула его за руку, слишком уж он был невозмутим. – Тембр, интонации.

      Герман вздохнул.

      – И не только голос, – добавила Нора.

      – Что же еще?

      – Ох, Герман… Ты ведь знаешь, что производишь сильное впечатление.

      – Знаю, мне говорили. Но не знаю, как мне это удается. Я не прилагаю для этого никаких специальных усилий. Я даже не очень представляю, какого рода это впечатление. И почему оно такое, а не другое.

      – Правда? – Нора внимательно посмотрела на его бледный, полурастворенный в дымке холодной соловецкой ночи, профиль.

      Ей вспомнилось, как Аркадий незадолго до их переезда в поселок столкнулся с Германом на террасе Белого дома и прижал его спиной к опорному столбу, не давая пройти. Что он сказал тогда? «Не зли меня, иначе я размажу по стенке твою знаменитую гордость и твое знаменитое достоинство. Я разнесу в пух и прах все твои иллюзии относительно собственной персоны. Имей в виду, я могу это сделать, потому что я сильнее тебя». И минутой позже: «В сущности ты просто умелый провокатор, а весь этот сказочный ореол вокруг тебя – лишь подтверждение того, что задуманное тебе удается. Еще бы! Врожденные достоинства плюс приобретенные навыки делают твое обаяние непреодолимым». Аркадий считал, что Герман провоцирует умышленно, преследуя совершенно конкретную цель.

      – И у тебя даже никаких предположений нет?

      – Нет. – Он покачал головой. Улыбнулся. – Но, возможно, они есть у Леонида.

      – Предлагаешь обратиться к нему с вопросом?

      – Не предлагаю, но и не возражаю.

      Позже она так и сделает. Отловит красавчика блондина в бильярдной и задаст ему вопрос в лоб. «Интрига, – ответит тот с мечтательной улыбкой. – Он выглядит легкой добычей, но на деле оказывается не добычей вовсе. Это всегда заводит. Согласна? Кажущаяся хрупкость, обманчивая доступность…» – «Так вот почему вы все… и твой отец… и этот Болотов…» – «К этой компании, – возмущенно воскликнет Леонид, сверкая глазами, – меня попрошу не причислять!»

      Но это все потом. Сейчас же она задала еще один вопрос, который давно вертелся у нее на языке:

      – Как вы сюда добирались? Ты и Ленька. Через Архангельск?

      – Через Кемь.

      – На поезде?

      – На двух попутках.

      – Умно.

      Герман скромно улыбнулся.

      – А потом на теплоходе?

      – Нет. Договорились с капитаном небольшого рыболовного катера.

      – Очень умно! Как встретил вас Аркадий? Удивился?

      – Гм. Пожалуй, «удивился» – не совсем правильное слово.

      – Какое же будет правильным?

      Он сказал. Фыркнул, покосившись на ее лицо.

      – Правильное, но неприличное.

      – И что было дальше?

      – Дальше он уложил Леньку под капельницу, а мне велел держаться от него подальше.

      – Это я знаю, – кивнула Нора.

      – Знаешь, но спрашиваешь.

      – Да. Потому что знаю