Сокровище «Капудании». Владимир Васильев

Алекс сцапал Ральфа за рукав рубахи и потянул к выходу.

      – Там внизу ждут два моих офицера, – донеслось из-за спин. – Вы не против, любезный Гартвиг, если за обедом мы заодно обсудим вопросы снабжения…

      Дальнейшее Ральф и Алекс не расслышали: кто-то невидимый в полутьме затворил за ними дверь.

      – Ну вот, – довольно сказал Алекс уже на улице, жмурясь на керкинитское солнце, – самое тоскливое позади. Терпеть не могу званые обеды и деловые разговоры! Скукотища. В книжную лавку заскочим или не по пути?

      Он часто перескакивал с темы на тему вот так, почти мгновенно, меняя лишь интонацию.

      – Можно и заскочить, – пожал плечами Ральф. – Не думаю, что обед у Гартвига закончится быстро.

      – Дядя твердо намерен отплыть уже сегодня вечером. Или моряку полагается говорить «отойти»? Я вообще-то не моряк…

      – Это заметно, – улыбнулся Ральф. – Но наверняка вы знаете и умеете что-нибудь такое, чего не знают и не умеют остальные, не так ли?

      Алекс запрокинул голову и коротко рассмеялся.

      – Подозреваю, что так. Надеюсь по крайней мере… Кстати, вы заметили, что дядя, едва успев хорошенько разглядеть саутхэмптонский диплом, сразу же машинально принялся обращаться к вам на «вы»? Заба…

      – Эй, голодранцы, с дороги! – неожиданно рявкнул кто-то из-за спин.

      Алекс обернулся так резко, что Ральфа обдало коротким порывом горячего полуденного воздуха.

      Четверка рабов влекла изящный, весь в шелках, паланкин. Чуть впереди не шел даже, а шествовал апитор в тончайшей бирюзовой мантии и красном тюрбане, украшенном пером цапли. В общем, расфуфыренный дальше некуда.

      Зимородок непроизвольно напрягся. Назвать аристократа из метрополии голодранцем – это апитор не подумавши сделал. Слепой он, что ли, – взглянул бы хоть на отделанную кружевами рубашку Александра.

      Истинная причина ошибки апитора крылась в другом: тюрбан просто то и дело сползал на глаза и в момент возгласа апитор как раз поправлял его прямо на ходу. Жара, проклятая жара! Но ни Ральф, ни Александр, естественно, этого знать не могли.

      В следующую секунду грянул выстрел из пулевика и тюрбан апитора вмиг оказался в ближайшей подворотне, прямо в пыли. Шагах эдак в двенадцати—пятнадцати. Апитор запнулся и встал; рабы с паланкином тоже. Откуда-то из хвоста процессии проворно вынырнули два полуголых горца с кинжалами в руках и пистолетами за поясами, однако с противоположной стороны улицы немедленно показались четыре мушкетера в форме солдат метрополии и невысокий коренастый человечек в мундире лейтенанта да при шпаге.

      Горцы тут же остановились в нерешительности. Несколько секунд все оставались неподвижными – исполненный холодной ярости Александр (ноздри его трепетали, губы были крепко сжаты), побелевший от испуга апитор, растерянные рабы. И тут Ральф понял, что нужно сглаживать ситуацию.

      – Милейший! – укоризненно обратился Ральф к апитору. – Вы, часом, не перегрелись