Улица вечерних услад. Елена Сазанович

замолкла на полуслове. И в ее глазах промелькнуло презрение. По-моему, она меня всегда не особенно жаловала. И особенно попадало моим произведениям. Которые, по ее мнению, были глубоко аморальны. И лишены всякой философское концепции. Интересно, что с такими бабами делал Кит? Не раз задавал себе я этот вопрос, мучающий меня долгое время. И хотя он не раз намекал, что в постели никаким глубинным философским анализом далеко не пахнет. Я почему-то не верил. Но проверять у меня не было никакого желания. Наши увлечения никогда не пересекались. И мы были вполне довольны, что у каждого была своя точка зрения на этот счет.

      – Ты сейчас что-то пишешь, Лобов? – крикнула низким голосом Жанна из кухни.

      Я посмотрел на потолок. И засвистел «Собачий вальс».

      – Ты что-то сказал? – уже как-то угрожающе вновь крикнула она.

      – Нет! – рявкнул я. – Ничего не пишу?

      Жанна появилась в дверях с подносом.

      – Просто ты взрослеешь, Лобов. Я думаю, смерть твоего друга натолкнет тебя на иные темы. Более достойные внимания человеческой особи…

      Я поперхнулся. И пролил кофе на свои широкие, пожеванные штаны.

      Жанна даже не предложила замыть пятно. Он лишь презрительно взглянула на мои штаны, видавшие всякие виды. И решила, что одно кофейное пятнышко никак не сумеет испортить их образ.

      Нет, от таких баб можно с ума сойти! Кит, видимо, был чуточку сумасшедший.

      Меня порадовало, что Жанна вскоре поняла, что нам с ней больше разговаривать не о чем. И я был ей благодарен, что безмятежно допил оставшийся кофе, в полном молчании.

      Жанна встала.

      – Спасибо, Жанна, – наконец сообразил я, что, если буду продолжать в том же духе, писем Кита не увижу даже издалека. – Спасибо, Жанна. Ты варишь очень вкусней кофе. Уже только за это на тебе можно жениться, – произнося слово «жениться», я несомненно поступился своей совестью.

      Жанна захлопала накрашенными ресницами. И посмотрела на меня, как на законченного кретина. Но я не унимался.

      – Кит мне часто рассказывал о тебе, Жанна.

      И я вспомнил как Кит размахивал руками, красочно описывая размеры ее груди. И мой взгляд нечаянно скользнул по черному платью.

      Жанна приняла это на свой счет. Но в остальном провести ее было довольно трудно.

      – Говори сразу, что тебе надо, Лобов. Не изворачивайся. Со мной этот номер не пройдет.

      Да с тобой вообще никакой номер не пройдет. И я мысленно ругнулся. И тут же прервал свои недостойные мысли. Вспомнив, что она была все-таки женой моего лучшего друга. Который умудрился в ней выкопать какой – никакой кайф. И за это ему можно поставить памятник.

      – Я слушаю, Лобов, – требовательно повторила Жанна. – И не смотри на меня так. Судя во твоим произведениям, я далеко не героиня твоего романа.

      Упаси меня бог!

      – Жанна, – как можно ласковей начал я. – У Кита, – я кашлянул. – У моего лучшего друга Китова. Товарища по детству, отрочеству и юности…

      – Можно короче, – далеко не вежливо