Море имен. Ольга Онойко

спрашивает папа. – Молодец! Учись, расти, вместе пойдем». Мама готовит обед на кухне. Глаза у нее грустные и испуганные. Когда папа уедет, мама словно опустеет, ослабеет внутри – сядет на табурет и будет сидеть до вечера, а баба Зуря встанет у окна и начнет вздыхать. Но сейчас обе они улыбаются, хоть и не по-настоящему.

      «Ну хватит тебе, мам, – говорит папа и обнимает бабушку. Алику всякий раз немножко странно, когда папа называет бабушку мамой. Она же бабушка. – Сто раз уже ходил, целый пришел».

      «Осторожней, Ясик, – отзывается бабушка. – Осторожней, милый…»

      «Веся, – говорит папа маме, – радость моя, Цэнгэл, не грусти». Мама тыкается лицом ему в шею, обнимает цепко, впиваясь пальцами в сильные его руки под закатанными рукавами, и целует его – быстро-быстро. Папа вскидывает рюкзак на плечо. Перед тем как уйти, он треплет Алика по голове и говорит: «Ну, сын. Мужик в доме! За старшего остаешься!» И уходит.

      Когда папа возвращается, все радуются как сумасшедшие. Алик тоже прыгает и смеется, папа тискает его и подкидывает к потолку, потом тискает маму и свою маму, бабушку. Папа веселый и храбрый, живой и теплый и пахнет горами. Папа берет гитару и поет песни.

      Зеленым-зелено пламенел лес,

      В земляничной глуши заяц рыскал.

      Был с небес глас

      И шептал бес:

      «Не живи тихо, не летай низко!» —

      так он поет, а мама снимает его на камеру и смеется.

      Они самые лучшие на свете.

      Самые счастливые.

* * *

      …Похоронив бабушку, папа целый год сидит дома. Друзья его приходят в гости, рассказывают о восхождениях, показывают фотографии. Теперь фотографии цветные, очень красивые. Папа улыбается, отмахивается, мотает головой, но Алик видит, как ему тоскливо – без гор.

      Папа с друзьями заводит кооператив. Алик не знает, что такое кооператив, ему кажется, будто это что-то из мультика про спасение животных. Он думает, что папа – как раз такой человек, который сумел бы спасать животных. Но кооператив – это все-таки что-то другое. Папа делает ремонт. Клеит новые красивые обои, меняет двери, белит потолок. Привозят новую мебель, вешают новый ковер на стену. Дом становится как будто моложе и просторней прежнего, но вместе с тем теряет часть памяти: он уже почти не помнит бабу Зурю. Папе весело делать ремонт, но с горами все равно ничто не сравнится. Папа прибивает гвоздик и вешает на стену большую цветную фотографию в рамочке – обрыв, острые каменистые пики, курится туман в причудливо вырезанной расселине, снежно сияет свет. Мама гладит папу по голове и вздыхает.

      Он честно старается, папа, но он не выдерживает, и мама смиряется, потому что очень его любит.

      Папа снова уходит в горы.

      Становится пусто-пусто, но совсем не так, как было пусто, когда жила баба Зуря. Как-то иначе пусто. Неуютно…

      И маме звонят – откуда-то издалека, из тех краев, где папа с верными друзьями покоряет вершины. Мама прижимает к уху телефонную трубку и становится белой как снег. Алик ничего не понимает, только сердце у него бьется очень часто, будто сейчас