История христианской церкви от времен апостольских до наших дней. Ф. К. Функ

наконец, готовность собственной кровью запечатлеть истинность своей веры, неотразимо должны были действовать в этом мире, полном злобы и ненависти. Это воздействие не раз может быть засвидетельствовано в истории. По крайней мере, Иустин объяснял многочисленные обращения в христианство влиянием добродетельных примеров христиан. Тертуллиан свидетельствует, что христианская благотворительность заставляла язычников признаваться: смотри, как они любят друг друга, как они готовы пожертвовать жизнью один за другого. Иулиан Отступник прямо заявлял, что христианство обязано своим быстрым ростом, главным образом, благотворительности, заботе о мертвых и (в его глазах, по меньшей мере, фанатичному) святому образу жизни его исповедников (Iust. Ap. I, 16; Iul. еp. 49). Какое впечатление производило геройство христианских мучеников, об этом говорит Иустин (Ар. II, 12) в своем замечании, что вера христиан потрясала выступавших против них доносчиков. Вследствие этого многие из последних уверовали и перешли в христианство. Тертуллиан (Ар. 50) делает общий вывод, когда говорит: «Semen est sanguis christianorum». Подобного мнения были и Ориген (I. Cels. VII, 26), и Лактанций (Instit. Х, 9, 9).

      § 15. Препятствия в распространении Евангелия. Причины гонений на христиан

      Религия в древности была чисто государственным делом. Римское государство с особой строгостью оберегало почитание отечественных богов. Оно было терпимо и к чужим религиям. Побежденные народы, по общему правилу, сохранили свой культ. Христиане, однако, не подходили под эту категорию.

      Для государства они представлялись не нацией, но религиозным обществом, которое составлялось из членов разных национальностей. Далее, подобно другим языческим народам, они не могли, рядом со своим Богом, почитать римских богов. Наконец, стремясь к завоеванию мира, их религия угрожала существовавшим культам, а при тесной связи между религией и государством, значит, и самому государству. Такое опасение являлось тем более основательным, что христиане решительно отказывались воздавать обычные божеские почести императору, а некоторые из них бросали даже военную службу и во время публичных празднований отказывались от освещения и украшения венками своих домов. Такое пренебрежение в выполнении верноподданнических обязанностей и такие действия могли невольно вести к подозрению, что христиане – враги императора и империи.

      Также и среди окружающего их общества в первое время составились о них весьма неблагоприятные и даже самые дикие представления. Их чистая вера в Бога язычникам казалась атеизмом (Iust. apol. 1, 6, 13), их евхаристия и их агапа – Фиестовым пиром и отправлением Эдипова прелюбодеяния, а их пренебрежение к отечественным богам – причиной постигавших отечество несчастий (Tert., ap. 40, Cypr. ad Demet. 2, 3). Далее язычники, жившие на счет религии, как-то: жрецы, актеры, художники и т. д. преимущественно являлись инициаторами возмущений против христиан, так как через новую религию терпели непоправимые убытки. Вследствие распространения христианства они становились непроизводительным классом населения – «infucruosi in negotiis» (Tert. ар. 42–44).

      Следствием