Одна ночь в Венеции. Валерия Вербинина

Папийон. – А ты, Мерлен, дуй-ка в автомобильный клуб. Мне нужно знать, во что барон Корф был одет, когда во вторник вечером уходил оттуда. Особое внимание обрати на головной убор.

      – Понял, патрон!

      – Если мы припрем его к стенке, нам нужны железные доказательства. На одном свидетельстве Розы далеко не уедешь. Я уж молчу о том, как его воспримут добропорядочные присяжные заседатели, которые будут разбирать дело в суде… Все, вы свободны.

      Оставшись один, комиссар достал свои записи и задумался, но буквально через минуту его потревожил телефонный звонок. На связи снова был префект полиции Валадье.

      – Комиссар, как русское дело? Продвигается?

      – Прогресс есть, – подтвердил Папийон, который отлично знал, что с чиновниками самое лучшее – говорить их же излюбленными штампами.

      – Газетчики как с цепи сорвались, – пожаловался префект. – Еще бы, давно ничего похожего на сенсацию не было, а тут такое громкое убийство… Вам известно, что брат покойного уже пообещал через газеты награду тому, кто поможет полиции отыскать убийцу?

      Папийон даже поперхнулся от раздражения.

      – Господин префект, это же кошмар!

      – О чем вы, господин комиссар?

      – Теперь все парижские сумасшедшие будут нас осаждать своими сообщениями, что они когда-то что-то видели! До чего же это некстати…

      – Комиссар, я вас не узнаю. Лично я вполне понимаю месье Анатоля. Люди опасаются иметь дело с полицией, но когда им дают понять, что они могут немного заработать, тогда может выясниться что-нибудь важное…

      – Комиссар! – В дверь просунулась голоса Мерлена. – К вам слуга графа. Впустить?

      Не то чтобы Папийон предвкушал особое удовольствие от разговора с Савельевым, но он с радостью ухватился за предлог завершить беседу с префектом. И, буркнув, что у него срочное дело, швырнул трубку на рычаг, скомандовал:

      – Давай его сюда.

      Николай Савельев вошел и, даже не успев сесть, сказал, что у него есть для комиссара важная новость.

      – Я вас слушаю, – кивнул Папийон.

      – Мне все не дает покоя дверь черного хода, – признался слуга.

      «Не тебе одному», – усмехнулся про себя комиссар.

      – Хорошенько все обдумав, я решил, что убийца мог проникнуть в дом этим путем и, вероятно, так же уйти. Поэтому я стал проверять, на месте ли ключи от черного хода.

      Мужчина сделал эффектную паузу.

      – И? – поторопил его Папийон.

      – Всего у нас семь ключей от черного хода: три были у уволенных слуг, один у меня, один у господина графа, и два запасных, которые хранятся в ящике комода. – Савельев вздохнул. – Так вот, господин комиссар, запасные ключи оказались на месте, равно как и полученные от слуг. Мои тоже у меня, и я никому их не давал. А ключа, который был у господина графа, на месте нет.

      В доказательство своих слов Савельев извлек из кармана небольшую связку ключей, снабженную щегольским золотым брелоком.

      «Так что же, – изумился комиссар, – получается, Бюсси прав?»

      Но