Парижская тайна, или Истина в вине. Наталья Андреева

утро, – сказал Сивко без всяких эмоций и принялся намазывать масло на тост. Потом положил сверху ломоть ветчины и с аппетитом стал есть.

      – Утро доброе.

      Словно из-под земли вырос Зигмунд и предложил:

      – Чай, кофе? Омлет, яичницу с беконом, овсянку?

      «Сэр», – невольно улыбнулся Михаил. Обитатели замка начали его забавлять.

      – Яичницу с беконом и кофе, – сказал он, покосившись на Сивко. – А где остальные?

      – Дмитрий Александрович к завтраку еще не спускались, – позволил себе реплику Зигмунд.

      – Что странно, – заметил Сивко. – Я знаю, он рано встает.

      Словно в ответ на его слова в зале появился Воронов. Подтянутый, энергичный, похоже, давно уже на ногах, то ли пробежку совершал, то ли в тренажерном зале разминался.

      – Доброе утро, господа. Зигмунд, мне крепкий горячий кофе. Очень крепкий и очень горячий.

      Зигмунд тут же исчез.

      – Как спалось? – спросил Воронов явно для проформы. По долгу гостеприимного хозяина.

      – Отлично! – Михаил ответил за обоих.

      Едва появился Зигмунд с кофейником, в зал вошел Иван Таранов. Он был сегодня в светлом джемпере и модных джинсах и так же хорош в повседневной одежде, как и в дорогом костюме. Темные волосы уложены волосок к волоску, будто перед тем, как спуститься к завтраку, красавец полчаса провел перед зеркалом.

      – О! Почти все в сборе! – сказал Таранов с энтузиазмом и потянул носом: – Кофе! Крепкий горячий кофе! Я без него свое утро не начинаю!

      Зигмунд тут же налил ему чашку и предложил яичницу с беконом.

      – С удовольствием! – сказал Таранов. – У меня с утра зверский аппетит!

      – Как спалось? – равнодушно спросил Сивко.

      – Неплохо. Но часов до двух ночи мне мешали привидения.

      – Привидения? – удивился Воронов.

      – А что, нет в особняке таких?

      – Это новый дом. Я сам его строил. Какие здесь могут быть привидения? – пожал плечами хозяин.

      – Ночью кто-то ходил по этажу, плакала женщина. А потом смеялась. У тебя в замке отличная акустика, – пожаловался Таранов.

      Зигмунд при этих словах вздрогнул и пролил кофе, а Михаил невольно покраснел.

      – В доме три женщины, – задумчиво сказал Дмитрий Воронов. – Елизавета Петровна, Бейлис и Эстер Жановна. Интересно, кто из них плакал, кто смеялся, а кто крепко спал?

      – Моя жена спала, – поспешно сказал Зигмунд. – Не сомневайтесь.

      – Смеялась девчонка, – задумчиво протянул Таранов. – Так звонко, заливисто, я даже позавидовал, ей-богу!

      – Это Бейлис перепила, – усмехнулся Сивко.

      – А завидовал ты чему? – спросил Воронов.

      – Парню, который был с ней.

      Михаил покраснел еще больше. И в это время был брошен спасательный круг – появилась Елизавета Петровна и сухо бросила:

      – Доброе утро.

      Воронов посмотрел на часы и пожал плечами: половина одиннадцатого, поздновато. Но ничего не сказал. Елизавета Петровна выглядела