Давнее пророчество. Андрей Прохоренко

все-таки, – продолжил Ондай, – я не соглашусь с тобой, эасан. Ученики любят таких, как ты. Ты сработаешься с ними.

      – Да, – поддержал его Тулом, – мы дадим тебе группу в полное распоряжение. Согласно договоренностями между нашими школами у тебя пять лет для того, чтобы сделать из учеников настоящих воинов.

      «Могу и не дожить», – внезапно подумалось мне.

      – Отведенного времени слишком мало, чтобы сделать из учеников умелых воинов.

      – Ты уж постарайся, за этим тебя и прислали.

      – От меня зависит только то, что я могу преподнести. Остальное зависит от учеников, их организованности, четкого и ясного понимания, что им нужно делать и как обучаться.

      – Узнаю ученика Зиагаарда, – проговорил Тулом, – нам нужен именно такой преподаватель, как ты. Ты научишь учеников всему.

      – А может быть, подучишь и нас? – быстро проговорил Ондай.

      – Ты знаешь тоже, что и я.

      – Скромность – не единственное достоинство воина, – ответил за него Тулом. – Ты сразу понравился всем нам. Так? – спросил он у своего заместителя, который активно закивал головой.

      Я смотрел на Тулома, и догадка осенила меня.

      – Ты был учеником Зиагаарда? – спросил я у него.

      – Как ты узнал?

      – Догадался. В тебе есть его учение и то, что ты получил, обучаясь у него.

      Но я не сказал ему то, что внутри у него это уже потемнело и стало лишь формой.

      – Ондай проведет тебя к твоей группе. Ты будешь читать лекции по воинскому делу и обучать ему же. А если захочешь преподавать другие дисциплины, мы пойдем в этом тебе на встречу. Я хотел бы, чтобы ты читал еще несколько. К примеру, по этике взаимоотношений и интеллектуальному тренингу.

      – Я подумаю.

      – Думай, мы тебя не будем торопить. А сейчас мой заместитель проведет тебя к твоей группе. Не сомневаюсь, ты им понравишься.

      На этом наш разговор был закончен. Мы склонили друг перед другом головы в знак того, что поняли друг друга. Ондай в это время уже оббежал меня и открывал дверь, чтобы сопроводить меня к моей группе. Так началась мое преподавание в школе Уршаз. Местные называли ее Фелай, что в переводе на их наречии означало – подготовка к прыжку в небеса. Прыгать туда я не собирался, но смысл этого названия прояснил для себя позже. Сейчас, записывая эти строки, я думаю, что только случай спас меня от того, чтобы я туда преждевременно не отправился. Жизнь и мое существование при этом были бы закончены, а потомки бы не прочитали этих строчек.

      Группа, которой меня представили, с самого начала понравилась мне. Потом я узнал подоплеку того, как она создавалась. Оказывается, группа делалась специально для меня, точнее для того, чтобы я ничего не смог сделать с некоторыми учениками. Их даже специально инструктировали для этого. Не зная всего этого после того, как Ондай вышел, я остался один на один с тридцатью парами глаз, неотступно следящими за мной. Мысли большинства из учеников были легко читаемы мною, некоторые ученики вообще не имели мыслей, а мысли нескольких были закрыты от меня. «Хоть что-то умеют», – подумал я.