Темный горец. Донна Грант

от всего мира, что порой хочется закричать?

      – Ага! – Он наконец нашел, что ответить. Жизненный опыт за двести пятьдесят лет бессмертия подсказывал ему, какие чувства испытывает сейчас Риган.

      – А ты как-нибудь пытаешься бороться с этими чувствами? – спросила девушка, стараясь поймать его взгляд.

      – Я молюсь, чтобы, не замечая их, пройти мимо.

      Брови Риган нахмурились, и кончик языка, пробежавший по влажной блестящей поверхности губ, снова заставил Гэлена содрогнуться. Боясь, что ноги перестанут надежно держать его на земле, он присел и издал короткий негромкий стон. Пальцы впились в жесткую кору, и кончики ногтей вцепились в жесткое дерево.

      – А мне кажется, что я когда-нибудь не выдержу этих чудесных ощущений. К сожалению, мое прошлое остается для меня закрытым. Я ничего не знаю ни про свою семью, ни про то, откуда я родом. Знает Мейри. Знает, но молчит.

      Овладев собой, Гэлен понял, что нужно сосредоточиться на чем-нибудь, что отвлечет его от мыслей о Риган, однако перед ним неотступно мерцал чудесный облик, объятый лунным светом в ореоле рыжих волос.

      – Наверное, у Мейри есть веские причины, чтобы держать твое прошлое в тайне…

      – Я нашла древний пергамент и сумела его прочесть.

      – Не совсем тебя понимаю, – приподнял бровь Гэлен.

      – Он на гэльском языке. Никогда про такой не слышала, но поняла содержание так же, как и знаки на колоннах.

      – И что же написано на этом пергаменте?

      – То, что моя семья в горах Фоннеа. И я хочу ее найти. – Риган подошла к дереву и присела рядом. – Я хочу незаметно уйти отсюда сегодня, пока все опять будут заняты тобой и Логаном.

      Не желая задавать вопросов, Гэлен ощутил, как слова сами срываются с губ помимо его собственной воли:

      – Тебя может что-нибудь остановить?

      – Не думаю, – ответила Риган.

      Она вытянула руку и осторожно коснулась его щеки.

      Резво вскочив на ноги, Гэлен отпрянул в сторону, моля Бога, чтобы такое короткое прикосновение не раскрыло его тайной силы. Ничего не произошло, но следовало держаться на расстоянии: Риган находилась слишком близко и притягивала к себе слишком сильно.

      Он чувствовал, что, если не отойдет сейчас же, переполняющая страсть толкнет его обратно чарующим магнитом.

      – Гэлен? Я сделала что-то не так?

      Он сжал кулаки, иначе руки бы сами протянулись вперед в нестерпимом желании погладить ее по лицу, чтобы потом, вдохнув запах золотистых волос, ощутить тепло ее кожи.

      – Нет, – Гэлен наконец справился с пожирающим пламенем страсти, – ничего плохого ты не сделала. – Он подавил в себе стон, ибо звуки музыки опять возобновились.

      Теперь мелодия была медленной, притягательной и глубоко чувственной. Смешавшись с магией, исходившей от Риган, она кружила Гэлена в мерцающем водовороте, будила желания и настойчиво убеждала, что пробуждение Риган для новой жизни теперь и его забота.

      – Ты чувствуешь? – спросила Риган, снова