Темный горец. Донна Грант

единственный в ответе за свою судьбу.

      «Как и в ответе за то, – добавил про себя Гэлен, – что не могу прижать к себе женщину, всколыхнувшую кровь, и, целуя, ласкать ее тело, изучая каждый изгиб, гладить рыжие пряди и наматывать их на пальцы…»

      Он отошел от Логана раньше, чем тот смог сказать что-то еще. Сейчас Гэлену требовалось только время – время и больше ничего – для подробного исследования поселка. И еще для того, чтобы успокоиться.

      Наблюдая издали за Гэленом, Риган убедилась, что он сильно расстроен. Закаменевшие плечи и рассерженное лицо говорили сами за себя. Похоже, между ним и Логаном, взгляд которого выражал глубокое сожаление, состоялся серьезный разговор. Проницательность любопытной Риган не знала границ, и она искренне огорчалась, что не может ничем помочь сокрушенному Гэлену, казавшемуся ей таким сдержанным.

      Он снился ей почти всю ночь. И в первую очередь его темно-синие глаза, длинные светлые волосы и прекрасное мускулистое тело. Риган и не подозревала, что мужчина может быть таким желанным и соблазнительным. Конечно, ей не раз доводилось видеть мужчин – а впрочем, и женщин тоже, – уходящих из поселка к замку Макинтош, но всем этим молодым людям было очень далеко до сурового совершенства Гэлена.

      Вместо обычной утренней уборки Риган решила пройтись вслед за ним, но через несколько шагов наткнулась на перегородившую дорогу Мейри.

      – Хм! Куда-то уходишь?

      Риган не считала себя дурой. Старейшина превосходно знала, куда она направляется. Вот только надсмотрщика ей не хватает!

      – Просто решила прогуляться…

      – Видела я, с кем ты решила прогуляться! Ты же за ним подсматривала!

      – За кем?

      Мейри нахмурила брови – получилась ровная черточка.

      – Хватит играть со мной. Ты знаешь, что я говорю о Гэлене.

      – А кто такой Гэлен, в конце концов? – взорвалась Риган. – Посторонний мужчина. Мужчина, которого мы не хотели сначала впускать в поселок. А теперь, мне кажется, ты совсем не против, чтобы женщины, еще способные иметь детей, почаще попадались ему на глаза.

      – Ты права, мне бы хотелось, чтобы в поселке детей было больше. Но только без твоего в том участия.

      – А я-то здесь при чем? – оглянулась на старейшину Риган.

      Громко вздохнув, Мейри приблизилась к ней почти вплотную.

      – Послушай, я не твоя родная мать. Но желаю тебе лишь самого лучшего, как любая мать для своего ребенка. И этим все сказано.

      – Конечно, – коротко ответила Риган и пошла к своему дому. Она прочитала в глазах Мейри правду. Но эта правда не была полной, старейшина что-то недоговаривала. – Извини, но мне нужно заняться уходом за зеленью.

      Закрыв за собой дверь, Риган прислонилась к ней спиной. Боль в груди была столь глубокой и жгучей, что она не могла дышать. Что же все-таки скрывает от нее Мейри?

      Они всегда были близки друг к другу, делясь самым сокровенным. По крайней мере так считала Риган. Как же она могла так ошибаться?

      Негромко всхлипнув, она закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Какое-то