Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия. Сборник

и распни обоих.

      – Если убил один из них, то казнить обоих несправедливо, – отвечал Джафар.

      – Клянусь тем, кто поднял небеса и разостлал землю, убил эту женщину я, – сказал молодой человек и подробно рассказал, как это случилось и в каком виде халиф должен был найти убитую.

      Халиф убедился из его рассказа, что женщину убил молодой человек, и с удивлением спросил:

      – По какой причине убил ты эту женщину и сознался в убийстве, не получив ударов[91], прямо говоря, что ты виновен в ее смерти?

      Молодой человек отвечал следующим образом:

      – Знай, о царь правоверных, что женщина эта была моя жена и дочь моего дяди; этот шейх был ее отцом и моим дядей. Я женился на ней, когда она была молоденькой девушкой, и Аллах послал нам трех мальчиков-сыновей; и она любила меня, и ходила за мною, и ничего дурного я в ней не видал. В начале месяца она очень серьезно захворала, и я пригласил к ней врачей, которые лечили ее и поправили, и я желал, чтобы они отправили ее полечиться ваннами.

      – Прежде чем брать ванны, – сказала она мне, – мне очень хочется одной вещи.

      – Что тебе хочется? – спросил я.

      – Мне хочется яблока, – сказала она, – хоть бы только понюхать и откусить.

      Я тотчас же отправился в город искать яблоки и купил бы, несмотря ни на какую цену, но нигде яблок найти не мог. Всю ночь я провел в раздумьях, а утром опять вышел из дому и пошел по всем садам, но ни в одном из них не нашел яблок. Но тут я встретил старого садовника, у которого я справился о яблоках, и он сказал мне:

      – О сын мой, яблоки здесь такая редкость, что их нигде не найдешь, разве только в саду царя правоверных в Эль-Башраха, которые хранятся там для халифа.

      Я вернулся к жене, и любовь моя к ней была так сильна, что я собрался в путь и проездил пятнадцать дней, не останавливаясь ни днем, ни ночью, и привез ей три яблока, которые я достал от садовника в Эль-Башраха за три червонца, и, войдя в комнату, я подал их ей, но она была почему-то недовольна и оставила их нетронутыми. Она страдала тогда сильной лихорадкой и прохворала еще в продолжение десяти дней.

      Лишь только она поправилась, я вышел из дому и отправился к себе в лавку, чтобы продавать и покупать. В полдень мимо меня прошел черный раб, держа в руках яблоко, с которым он играл.

      – Откуда это ты достал яблоко? – спросил я у него.

      – От своей возлюбленной, – засмеявшись, отвечал он. – Я был в отсутствии и, вернувшись, застал ее больной, и нашел у нее три яблока, и она сказала мне: «Мой легковерный муж ездил за ними в Эль-Башрах и заплатил за них три червонца, и яблоко это я взял от нее.

      От этих слов у меня потемнело в глазах, о царь правоверных, и я, заперев свою лавку, вернулся домой, не помня себя от страшного гнева. Третьего яблока не оказалось, и я сказал жене:

      – А где же яблоко?

      – Не знаю, куда оно делось, – отвечала она.

      Тут я убедился, что раб говорил правду, и, встав, я взял нож и, бросившись на жену, вонзил нож ей в грудь; затем я отрезал ей голову, и руки, и ноги, и второпях, сложив все в корзину, я прикрыл

91

В Аравии и в других восточных странах существует обычай, что если лицо, обвиняемое в каком-нибудь преступлении, отрицает свою вину перед судьей, то его бьют палками, чтобы добиться сознания, даже свидетелей тоже иногда бьют. Наказание это производится посредством плети из кожи гиппопотама, или палки, и обыкновенно бьют по пятам. Для этого ноги привязываются к двум концам палки довольно далеко одна от другой. По обе стороны становятся два человека и бьют поочередно, иногда до тех пор, пока наказуемый не лишится чувств.