Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится. Екатерина Гринева

корточки.

      – Маруся! – Я достала из сумки куклу и протянула ей. – Это тебе. Подарок.

      Девочка подняла на меня глаза. Они были огромными. Русые волосы, светло-зеленые глаза и на носу – едва заметные веснушки. Кожа белая, нос острый, губы плотно сжаты. Аккуратно подстриженная челка падала почти до глаз.

      – Маруся! Я Юлиана, Можешь звать меня Юлей. – Я протянула ей руку. – Давай познакомимся.

      Но Маруся словно не заметила моей руки. Она посмотрела куда-то поверх моей головы и перевела взгляд на экран.

      – Ты мне мешаешь, – еле слышно прошелестела она. – Уйди…

      – Давай смотреть вместе? Я тоже люблю мультики.

      Но она покачала головой.

      – Уйди. – Губы ее сжались в ниточку.

      Я растерялась и посмотрела на Славу.

      Тот пожал плечами.

      – Я тебя предупреждал, – донеслось до меня.

      Я поднялась с корточек, распрямилась и подошла к Славе.

      – Пойдем в кухню, – предложил он.

      Слава заварил крепкий кофе и сокрушенно покачал головой:

      – И так – целыми днями. Сидит и смотрит телевизор. Все подряд. Лишнего слова от нее не добьешься.

      – Она в школу ходит?

      – Учителя приходят на дом. И то жалуются. Половины уроков она не учит. Не знаю, как быть?

      Слава выглядел очень несчастным, и мне захотелось его утешить.

      – Подожди! Ты слишком рано сдаешься. Терпение, терпение и еще раз – терпение. Девочка «отойдет». Только нужно время. Шок был слишком силен, чтобы она так быстро пришла в себя. Ведь все произошло у нее на глазах. Бедный ребенок… Натерпелась она.

      – Она чудом осталась жива. Правда, у нее было сотрясение мозга, царапины, и вот теперь она ничего не помнит. Хоть убей! По-моему, она даже не всегда помнит о том, что я – ее отец.

      – Слав! – Мы сидели на высоких стульях за барной стойкой. – Не переживай так. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. – Я придвинулась ближе к нему и провела рукой по его волосам. – Славочка!

      Мы потянулись друг к другу, и наши губы встретились. Поцелуй длился и длился, пока я каким-то внутренним чутьем не ощутила, что кто-то на нас смотрит. Я оторвалась от Славы и повернула голову вправо. В дверях кухни стояла Маруся с куклой в руках и смотрела на нас широко открытыми глазами.

      – Ты – плохая, плохая… – Она забилась в истерике. – Уходи! Уходи! – И девочка швырнула куклу на пол…

      Я попыталась подойти к ней. Но ее дикий, отчаянный крик остановил меня.

      Слава с трудом успокоил Марусю. Я уехала к себе, Слава извинился, что не сможет меня проводить: ему нужно было оставаться рядом с Марусей. Я спустилась по лестнице. Всю дорогу до дома я вспоминала ту сцену, когда мы целовались, а она вдруг вошла в кухню. Понятно, что девочка пережила шок и теперь дичится посторонних людей. Мое вторжение в их квартиру Маруся восприняла как угрозу для себя. Поэтому у нее и началась истерика. Она увидела, что я целуюсь с ее отцом, и, понятное дело, приревновала его к памяти матери… Да, мне придется нелегко! Внимание и расположение этой девочки завоевать будет очень трудно. Из-за этих размышлений