Сверхъестественное. И прошёл год. Ребекка Дессертайн

Сингер[2]. Видите ли, Ребекке выпала незавидная участь быть моим ассистентом. Терпеть мои оглушительные вопли и выплескивание горячего кофе в лицо. Ладно, это шутка… На самом деле я не такой… скорее, обсессивно-компульсивный неврастеник. Если хотите, эдакий Альберт Брукс[3], только менее фотогеничный.

      Но я отвлекся. На самом деле я общаюсь с Ребеккой больше, чем с кем-либо другим из нашей команды: все мои записи и наброски попадают ей на стол, она ведет серьезные исследования, предлагает великолепные идеи, и главное, ей очень удобно наблюдать, как снимается наш занюханный сериальчик. А самое-самое главное, она – ловкачка. Чертовски сметлива. И чертовски хороший писатель. И все это вылилось в книжку (или голограмму), которая и попала в ваши загребущие лапки. Думаю, вам понравится уголок, который она застолбила в нашей маленькой чокнутой вселенной. Потому что она живет в этой вселенной столько же, сколько мы все. А может, даже и больше. В любом случае, получайте удовольствие. И возносите безмолвные молитвы за здоровье Ребекки: они ей пригодятся, ведь ей приходится иметь дело со мной.

      Эрик Крипке, создатель и исполнительный продюсер сериала «Сверхъестественное»

      Пролог

      Зима 1692 года

      Бледный ломтик месяца в небе, одинокая дорожка следов тянется через заснеженное поле. Из-за темных длинных и тонких ветвей кустарника появляется девочка, ступает по замерзшей земле. Ее пышные черные юбки оставляют причудливый след на рыхлом снегу. Девочка останавливается, внимательно смотрит на землю и в конце концов находит холмик, заросший мхом. Когда мох сорван руками в рукавичках, под ним обнаруживается могила. Не обращая внимания на холод, девочка опускается перед ней на колени. Из-под полы пальто она достает свернутый треугольником отрез пурпурной ткани, расправляет его и торжественно расстилает на промерзшей земле, раскладывает поверх мелкие предметы, которые достает из карманов. Лунный блик сверкает на серебряной пентаграмме, протянувшей лучи к углам ткани. Девочка достает несколько черных свечей и, сражаясь с ветром, зажигает их. Бросает в маленькую медную чашу кусочки перьев, камушки, кристаллы, травы. Прижав лезвие небольшого кинжала к ладони, слегка поморщившись, рассекает мягкую кожу от указательного пальца к запястью. Кровь капает в чашу, окропляя ее содержимое. Затем из кармана появляется пухлая затертая книжка. Девочка, волнуясь, кладет ее на колено, листает страницы. Голос ее подрагивает, когда она начинает читать – негромко, водя пальцем по строчкам.

      Ветер усиливается, крепчает, воет, дует порывами. Девочка заслоняет глаза от снега и продолжает читать, перекрикивая бурю. Снежинки перед ней собираются вместе, будто невидимая сила притягивает их друг к другу. Вихрь медленно обретает форму.

      С каждым новым порывом ветра снежная фигура становится все плотнее, и наконец перед девочкой возникает высокая женщина. Девочка поднимает глаза, и слабый вздох срывается с ее посиневших губ. Она смотрит на гниющие останки, кланяется:

      – Мадам, я так скучала. Я служу лишь вам.

      Выражение мертвых остекленевших глаз призрака не меняется при звуках ее молящего голоса.

      – Я все сделала точно, как было велено. Я очень старалась. – Девочка вытирает нос. – Дайте мне совет. Я не знаю, как достать для него больше пищи.

      Улыбка призрака превращается в оскал. Женщина поднимает руку и делает быстрое движение кистью. У девочки сбивается дыхание, будто ее толкнули сзади. Ее пальцы поднимаются к горлу, на тоненькой шейке сжимается невидимая хватка. Уголки глаз наливаются кровью, она не может сделать вдох. Женщина наклоняется и ловит ее взгляд:

      – Что ж, если ты не можешь, я попрошу кого-нибудь другого.

      Женщина медленно поворачивает кисть руки, глаза у девочки расширены, позвонки хрустят, словно цыплячьи косточки. И тут из-за деревьев выступает темная фигура. Она молча приближается, достает нож и, схватив девочку за шею, рассекает лезвием горло. Маленькое тело падает в снег, безжизненные темные глаза смотрят на раскинувшееся белое безмолвие. Страницы старой книги трепещут, как крылья умирающей птицы. Убийца опускает нож, и кровь с лезвия капает на белый снег, на пурпурную ткань. Женщина подбирает книгу и продолжает читать:

      – Породившая тьму, imus adque deportamus…[4]

      Женщина читает, и призрак темнеет, обретает плоть. С каждым словом он становится все более материальным: конечности обретают форму, истлевшая кожа становится упругой и гладкой, рваная одежда – целой. Женщина замолкает и смотрит на существо перед собой:

      – Милая матушка, я так скучала.

      Старуха кивает, и они вместе уходят. А снег заметает мертвое тело, постепенно заносит его полностью, и в белом поле больше ничего не видно.

      2010 год

      Дин и Сэм мчатся по темной проселочной дороге. Дин настраивает радио, Сэм улыбается и откидывается на пассажирском сиденье. Жизнь прекрасна.

      – Долго еще? – спрашивает он.

      Дин бросает на него косой взгляд:

      – Чувак,

2

Роберт Сингер – сценарист, режиссер и продюсер сериала «Сверхъестественное». («Википедия»).

3

Альберт Брукс – американский киноактер, комик, сценарист и кинорежиссер. Здесь и далее прим. переводчика.

4

Принимаю и заточаю (лат.).