Цианид по-турецки (сборник). Александр Рыбалка

вновь принялась изучать стол, хотя изучать там было нечего: самый обыкновенный полированный стол без единой царапины или пылинки на своей блестящей поверхности. Я успела с ним хорошо ознакомиться…

      Она молчала. Казалось, внутри нее проходит какая-то борьба. Она положила руки перед собой и легонько постукивала пальцами по столу. В конце концов, она приняла решение, легонько хлопнув по столу ладошкой.

      – Нет. Мне никто не угрожал. Я понятия не имею, кто бы мог хотеть меня убить.

      – А Рэйчел Лурье? Может кто-то хотел убить ее?

      – Если бы вы знали Рэйчел, вы бы не спрашивали… – с грустью сказала Рут. – Это такая чистая девушка… Она никому не могла мешать. Нет! Убить пытались меня!

      Инспектор Майлс взглянул на меня и Максимилиана. У нас тоже не было вопросов к ней. Инспектор отпустил Рут, попросив ее пригласить Че Гевару.

      Революционер занял место невесты, снял берет и положил его перед собой. Тонкими длинными пальцами забросил волосы за плечи и приготовился отвечать на вопросы.

      Его звали Стенли Круассон, двадцать девять лет, автомеханик.

      – Вы дружили с Рэйчел?

      – Она была моей невестой…

      – Вы давно знакомы с ней?

      – Полгода.

      – Вы знали о том, что девушки поменялись костюмами?

      – Нет. Я узнал об этом только, когда Рут заявила об этом.

      – Как вы считаете, кто-нибудь мог хотеть убить Рэйчел Лурье или Рут Голдстайн?

      Лицо Стенли Круассона было хорошо освещено, но казалось жутко мрачным, будто погруженным в тень.

      – Все это так ужасно, сэр. Я просто не представляю кому это могло прийти в голову…

      – Спасибо, мистер Круассон. А теперь пригласите мушкетера.

      Мушкетер вошел обезоруженным. Полицейские отобрали у него игрушечную шпагу. С маской и шляпой он тоже успел расстаться. Его смуглое лицо сохранило мужественность и без мушкетерской шляпы с перьями.

      Энтони де Сильва, двадцать четыре.

      Он отвечал коротко, по-военному. Смотрел куда-то выше наших голов, давая понять, что наше общество ему неприятно. Надменность не шла ему. Зачем только он ее напустил?

      – Вы были знакомы с Рэйчел Лурье?

      – Да. Я дружу с ее подругой Рут Голдстайн.

      – Когда вы узнали о том, что девушки поменялись костюмами?

      – Когда Рут вдруг открыла свое лицо. Я очень удивился, ведь я думал, что танцую с ней, а оказалось, что это была Рэйчел.

      – Вы можете сказать, когда это произошло?

      – Нет. Я не следил за временем. Мы просто веселились.

      – Скажите, кто-нибудь мог желать убить вашу подругу?

      Энтони де Сильва на секунду замешкался, но решительно ответил:

      – Она несколько раз жаловалась мне, что Стенли Круассон угрожал ей.

      – Стенли Круассон? – удивился инспектор. – Она нам ничего не сказала.

      – До меня Рут встречалась со Стенли. Он оставил ее и стал встречаться с Рэйчел Лурье. Он опасался, что Рут расскажет Рэйчел о его уголовном прошлом. Он считал, что Рэйчел оставит его.

      – Черт