Вторая смена в лагере «Звёздочка». Ольга Пустошинская

озвучавшего по лагерному громкоговорителю, они расселись на двух сдвинутых койках и, таинственно понижая голос, рассказывали жуткие байки. Любка сидела, прижавшись к Наташе, вцепляясь ей в руку в особенно напряжённые моменты.

      – У меня уже синяки! – шипела Натка, но руку не отнимала.

      Бледный лунный свет проникал через тонкие бязевые занавески, подсвечивал девичьи лица мертвенным светом.

      – В одном городе жила маленькая девочка со своей мамой… – шёпотом, расширив глаза, начала Светка. – Однажды мама ушла на работу, а девочке сказала ни за что на свете не подходить к телефону. И как только она ушла, тут же стал звонить чёрный-пречёрный телефон…

      Любка живо представила чёрный глянцевый телефон с белым поворачивающимся диском и бедную девочку в красных бантиках, стоящую перед ним в растерянности.

      – Она помнила, что нельзя отвечать на звонки и ушла в комнату. Включила телевизор, а оттуда диктор говорит: «Девочка-девочка, телефон звонит, возьми трубку!» Ей стало интересно…

      – Ой! Сейчас возьмёт! – не выдержали сёстры. Они часто говорили в один голос, никто не удивлялся – близняшки же, почти один человек.

      – Она подошла к телефону и сняла трубку… – зловещим голосом продолжает Светка. – А оттуда голос: «Девочка-девочка, к тебе идёт чёрная рука!» И тут по радио: «Чёрная рука уже в твоём подъезде! Не открывай!» А она взяла и открыла. Чёрная рука влетела в квартиру и задушила девочку.

      Страх сладко трепетал где-то в животе, Любка скинула сандалии, глухо стукнувшие о деревянный пол, и поджала под себя босые ноги.

      – Люба! – взвизгнули сразу несколько девочек. – Чего пугаешь?

      – А я знаю одну страшную историю про мальчика, который здесь, в лагере, отдыхал, – сказала Маринка, заплетая волосы в косички, чтобы наутро они были пышными и волнистыми.

      – Расскажи!

      Марина уселась поудобнее, покачалась на панцирной сетке и начала:

      – Когда-то в стародавние времена, может, лет двадцать или тридцать назад, в лагерь приехал один мальчик, его звали Саша. И он очень не любил тихий час…

      – А кто же его любит? – фыркнула Наташка. – Самые маленькие спят, а остальные просто лежат два часа, от безделья маются.

      – Этот Саша даже к вожатым подходил и просил: «Я никогда днём не сплю. Дайте мне какое-нибудь задание… Стенгазету могу нарисовать или территорию подметать». А вожатые сказали: «Тебе одному разреши – и сто других захотят, а нас за это ругают». И не разрешили. А однажды стали после тихого часа строиться на полдник, хвать – Саши нет, пропал. Сначала подумали, что он сбежал в лес или на речку. Пока искали в лесу, кто-то из пионеров тоже заблудился, искали уже не только Сашу… Милицию из посёлка вызвали. Милиционеры сразу на пляж пошли, говорят: ваши пионеры любят сразу тонуть, хотя никто не тонул вроде. Случайно нашли закопанную в песок пионерскую форму: белую рубашку, шорты, сандалии и галстук.

      – Он что, утонул? – ахнула Любка.

      – А неизвестно, в реке трупа не нашли.

      – Трупа! – завыли девочки. – Маринка, ты как скажешь!

      – А что, как есть, так и сказала… – Марина в темноте пожала плечом. – Его так и не нашли. Подумали, что домой сбежал – нет, дома не появлялся. Милиционер с его фотографией все лагеря и посёлки в округе обошёл – никто не видел. Только одна девчонка маленькая сказала, что видела ночью мальчика в трусах и майке, когда в окно выглянула. Но следов никаких не нашли, а мама девчонки сказала, что она часто фантазирует и сочиняет, не слушайте её.

      Девочки заёрзали на койках:

      – Марин, и что же, Сашу так и не нашли?

      – Нет. Но с тех пор в лагерь приходит его призрак… – ответила Маринка. – Заходит ночью в палаты, даже закрытые, и садится к кому-нибудь на постель. А сам весь мокрый и холодный.

      – Ты нас просто пугаешь, а сама всё выдумала.

      – Не выдумала. Знаешь Машку Глазунову из третьего отряда? Вот она и рассказала. А ей кто-то ещё…

      – Я теперь всю ночь спать не буду, – с содроганием сказала одна из сестёр-близняшек, – давайте дверь на замок закроем.

      – Нельзя, вожатая Людка разорётся.

      – Пусть лучше Людка разорётся, чем мокрый мальчик придёт. – И она, пробежав босиком до двери, задвинула хлипкий шпингалет.

      Светка вцепилась холодными пальцами в спинку кровати:

      – Мне в туалет хочется, а теперь боюсь идти.

      – И я хочу, пойдём вместе. – Оля нащупала пальцами ног свои сандалии и поднялась с постели.

      Спасибо лагерному начальству – возле корпуса и туалета горели фонари. Взявшись за руки, девочки прокрались мимо комнаты вожатых и быстрым шагом пошли к деревянному сооружению за корпусом.

      – Туалет типа сортир, с буквами мэ и жо, – хихикнула Оля.

      – Что?

      – Ты «Бриллиантовую руку» не смотрела?

      – Тебе бы всё смеяться, пойдём быстрее… Мне кажется, что где-то рядом призрак бродит.

      Быстро сделав все дела, они рысцой