Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари. Сергей Олегович Кузнецов

на гиппокамах (морских конях) виден остров с гротом и хижиной. Слева – «древний», справа – «современный» мосты

      В Строгоновском саду были сделаны декорации для «иллюстрированного» античного сочинения. В результате бури, учиненной богом морей Нептуном, Одиссей оказывается на острове, где его и встретила нимфа. В разных местах парка размещались образцы мусульманской, китайской и египетской архитектуры, как указания на места странствий героя. На остров перекинули два моста, казавшиеся произведениями разных эпох. Первый отличался конструктивной ясностью и был выполнен из дерева. Второй построен из кирпича и облицован камнем для имитации древнего облика. Руина, чаще всего рукотворная, – непременный и важнейший элемент английского парка, который представлял собой Строгоновский сад в тот момент. Вероятно, в этом месте рассказа следует процитировать французского садовника и поэта Жака Делиля:

      Но свежесть, роскошь, блеск строений современных

      Сравнится ль прелестью с таящейся в стенах

      Старинных крепостей суровой красоты?

      Как привлекателен шершавый и простой

      Их камень, мхом, травой и плесенью покрытый,

      Хранящий дух легенд, дождем веков омытый!

      Для созерцания всех упомянутых сооружений предназначался знаменитый воронихинский павильон, за ним, так же как и за садом, закрепилось название «Строгоновская дача» – прекрасный маленький дворец, или вилла. В качестве «оппозиции» ей построили «хижину» на острове, она представляла собой двуэтажное, квадратное в плане здание, увенчанное голубым куполом. Нижний рустованный этаж прорезали огромные венецианские окна с цветными стеклами. Наверху был единственный зал, окруженный широкой коллонадой.

      Вид на дачу графа Александра Сергеевича из грота, истинные размеры которого были много меньше, чем представляется на этой акварели С.Ф. Галактионова

      Вскоре после завершения перестроек на даче состоялся праздник. Французская портретистка Элизабет Виже-Лебрен описала следующим образом: «Со всех сторон к нам подплывали лодки… В три часа мы поднялись на крытую террасу, обрамленную колоннами, куда ото всюду проникал дневной свет. С одной ее стороны можно было наслаждаться видами парка, с другой – зрелищем Невы, покрытой тысячами лодок, более или менее украшенных… На этой же террасе нам подали превосходнейший обед… Во время нашей трапезы раздавались сладостные звуки духового оркестра, великолепно исполнившего увертюру к „Ифигении“… После обеда мы соврешили прелестную прогулку по парку, а к вечеру снова поднялись на террасу, откуда при спустившихся сумерках наслаждались зрелищем нарочито устроенного для нас фейерверка, каковой, отражаясь водах Невы, производил магическое впечатление»[23].

      Эти развлечения были частью «греческого вечера», устроенного Строгоновым в честь французской эмигрантки и ставшего своего рода презентацией его сада. Рассказ о празднике помещен в самом

23

Воспоминания г-жи Виже-Лебрен о ее пребывании в Санкт-Петербурге и Москве. 1795–1801 / Пер., сост. и коммент. Д.В. Соловьева. СПб., 2004. С. 16–18.