Крестный путь Петра Столыпина. Д. В. Табачник

приведём политическую и личностную характеристику главы МВД со стороны его соратника (назначенного министром управляющим земским отделом МВД) Владимира Иосифовича Гурко, которая, на наш взгляд, является наиболее объективной. По словам Гурко (ставшего товарищем министра внутренних дел уже при Столыпине): «Плеве отнюдь не был индифферентом, он искренне и глубоко любил Россию, глубоко задумывался над её судьбами, сознавал всю тяжесть того кризиса, который она переживала, и добросовестно стремился найти выход из него. Убеждённый сторонник сильной и неограниченной монархической власти, Плеве был того мнения, что ни русский народ в целом, ни, быть может, в особенности его интеллигентские слои недоразвились не только для самостоятельного управления государством, но даже до широкого участия в его строительстве. Русский народ – его серая земледельческая масса – ему представлялся в виде загадочного сфинкса, и он любил говорить, что будущее России зависит от того, насколько государственной власти удастся верно разгадать его затаенную сущность.

      Задумываясь над будущими судьбами России, Плеве, по-видимому, представлял себе, что вернейшим способом обеспечения её спокойного и правильного развития является, прежде всего, усовершенствование правительственного механизма. Прямо он этого, однако, не высказывал, так как ум его, несомненно, постигал, что жизнь народов зависит от их органических свойств, а не от механических надстроек над нею. Но это положение, при всей его непреложности, было для него лишь теоретическим и умозрительным; реально он сосредотачивал свои помыслы именно на этой стороне народной жизни. При этом он вполне сознавал, что русский управительный механизм не успевал развиваться и совершенствоваться в соответствии с новыми, выдвигаемыми народной жизнью, потребностями. К личному составу администрации Плеве относился при этом критически. Обладая природной, обостренной службой в прокуратуре и по департаменту полиции способностью знать закулисную жизнь и всю подноготную большинства лиц, занимавших сколько-нибудь крупные должности в бюрократическом мире (в связи с этим понятно, почему его внимание привлёк предводитель дворянства из Ковенской губернии. – Авт.), он не прочь был при случае рассказать про них какой-нибудь пикантный анекдот, из которого становилось ясно, что расценивает он их невысоко…

      Приобретённая Плеве репутация сурового и даже жестокого человека также отнюдь не справедлива. При внешней суровости, подчеркнутой величавости и некоторой замкнутости – экспансивности Витте в нём вовсе не было – он на деле отличался отзывчивостью к чужому горю; душевной черствости в нём совершенно не было. Подчинённых своих он, правда, считал нужным держать в некотором страхе, причём не мог воздержаться от едкого по их адресу юмора, почему вообще не пользовался в их среде симпатиями. Однако людей, умевших ему отвечать и оберегавших собственное достоинство, он, безусловно, предпочитал людям подобострастным и