Игры на брачном ложе. Трейси Энн Уоррен

бледную тень. – Эдвард вдруг замолчал и некоторое время внимательно смотрел на Адама, вертя на пальце кольцо с печаткой, а потом заговорил снова: – Я слышал, как вы сейчас ссорились, и заметил, что Мэллори снова, как в былые дни, проявляла свой характер. Она как будто ожила после долгой летаргии. Постарайтесь окончательно вернуть ее к жизни, Грешем, заклинаю вас. Но только не переусердствуйте.

      – Я уже говорил, что бережно отношусь к Мэллори. Она для меня – смысл жизни.

      – Мне она дорога не меньше, чем вам, – сказал Эдвард и, достав из кармана жилета золотые часы, взглянул на циферблат. – Думаю, у нас есть время немного выпить перед обедом. Пойдемте, пропустим по стаканчику, и вы расскажете мне, как идут работы по реконструкции поместья Грешем-Парк.

      Адам улыбнулся:

      – С удовольствием.

      С громким стуком захлопнув за собой дверь спальни, Мэллори устремилась к туалетному столику, расстегивая на ходу верхнюю часть амазонки – короткий пиджачок цвета морской волны. Сбросив его, она принялась стягивать с себя длинную юбку. Однако это ей удалось не сразу. Перламутровые пуговицы располагались сзади на поясе, и их трудно было расстегнуть. Мэллори не хотела ждать горничную и поэтому долго возилась, пока не добилась успеха.

      Тяжелая юбка с длинным шлейфом упала на пол.

      Сбросив наконец амазонку, Мэллори подошла к умывальнику и, взглянув на себя в зеркало, вдруг заметила, что на голове у нее все еще надета шляпка с вуалью. Поморщившись, Мэллори начала судорожно вынимать шпильки, которыми Адам прикрепил шляпку к ее волосам. При воспоминании об этом к лицу Мэллори прихлынула кровь.

      «Как он смеет приказывать мне!» – подумала она. Адам тоном, не терпящим возражений, велел ей спуститься сегодня в столовую к обеду, надев подобающий наряд. Он разговаривал с ней как с малым ребенком, навязывая свою волю.

      «Майкл никогда не поступил бы подобным образом, – думала Мэллори. – Он не стал бы вести себя грубо по отношению ко мне и не заставлял бы делать то, чего я не хочу, оправдываясь тем, что поступает так во благо. Он был…»

      У Мэллори задрожали губы и на глаза навернулись слезы. Она сняла шляпку. Ее перья печально подрагивали и напоминали плюмаж на лошадях, запряженных в катафалк.

      Как она могла забыть жениха?! Этот вопрос пронзил ей сердце, и она бессильно опустилась на стул. Мысли о Майкле, о котором она беспрестанно думала больше года, сегодня утром ни разу не пришли ей в голову. Мэллори стало стыдно. Во время прогулки все ее мысли занимал только Адам! Сила его личности давила на нее, не давала отвлечься на воспоминания о Майкле.

      О Боже! Она спала на груди Адама! Не просто дремала, а спала крепким здоровым сном, после которого почувствовала себя бодрой и отдохнувшей!

      Тихонько застонав, Мэллори закрыла руками лицо.

      Через некоторое время в дверь тихонько постучали. Это Пенни принесла ворох накрахмаленных юбок.

      – Наконец-то вы вернулись, – сказала она. – Прикажете помочь вам переодеться? Как вы покатались?

      Из глаз Мэллори брызнули слезы. В том-то все и дело, что она чудесно покаталась! Она не могла